Консультант

Актеры и политики должны уходить со сцены красиво. Император Нерон так и сказал перед смертью: «Какой актер погибает!» Его коллега Тиберий ценил себя выше. «Кажется, я становлюсь богом!» – сообщил он соратникам, собравшимся у его смертного одра. Император Клавдий не оставил после себя надлежащей автоэпитафии: его наследник Калигула придушил дядюшку подушкой, и последние слова бедняги застряли в сдавленном горле. Глава временного правительства демократической России Александр Федорович Керенский хорошо знал историю, а потому не стал испытывать судьбу. Он скрылся от большевиков, штурмующих Зимний дворец, переодевшись то ли в женское платье, то ли в форму революционного матроса. После предупреждения Зенона и Гладышевой, Стас Савельев продумывал планы спасения Тестоедова от смертельной опасности. Он решил использовать способ не столько красивый, сколько надежный. Способ имени Керенского.

За три часа до начала съезда «Медвединой России» за Тестоедовым приехал автомобиль, присланный от администрации президента. Губернатор расценил это как хороший знак. Чтобы не создавать лишней нервозности, Стас не стал говорить шефу о том, что узнал вчера вечером от колдуна и министерши. Но сам Савельев постарался быть максимально готовым к самому худшему варианту развития событий. Он отказался от официального костюма в пользу удобного наряда в спортивном стиле: водолазка, свободные брюки и легкие кроссовки. Шарипова окинула коллегу удивленным взглядом, но сочла уместным оставить замечания при себе. В конце концов, это его личное дело, тем более, что присутствие Стаса на официальных мероприятиях не предусматривалось, ему предстояло принимать участие только в кулуарных переговорах. Кроме портфеля с ноутбуком Савельев прихватил с собой весьма объемный пакет. Если бы Зоя смогла заглянуть внутрь этого странного пакета, она была бы просто в шоке. Все документы, кредитные карточки и наличность Стас рассовал по мноначисленным карманам вельветовой куртки.

Тестоедов, занявший место рядом с молчаливым водителем, задумчиво насвистывал мелодию, отдаленно напоминавшую один из старинных хитов группы «Pink Floyd». На левом заднем сидении за спиной водителя сидела Шарипова. Стас, расположившийся справа от нее, внимательно смотрел по сторонам, периодически заглядывая в зеркало заднего вида. Почти сразу его внимание привлек черный внедорожник, угловатые формы которого не оставляли сомнения в том, что их создали бездарные дизайнеры концерна «Тойота».

Тестоедов отказался от использования мигалки: времени для того, чтобы добраться до места событий хватало, и губернатор решил собраться с мыслями, постаивая в московских пробках. Стас с тревогой наблюдал, как черный преследователь аккуратно, но неуклонно стремится занять положение в правом ряду. Причем так, чтобы между ними оставалось не более двух автомобилей. Но, как на грех, агрессора сдерживали три авто различных марок, но одинакового ярко-красного цвета. «Три блондинки за рулем перли как-то с ветерком, – выплыл в сознании Стаса идиотский каламбур. – Тьфу, черт! Не отвлекаться! Держать ситуацию под контролем! Где машина с охраной? Отстают все больше!» До ближайшего перекрестка оставалось метров двадцать, на светофоре загорелся зеленый свет, когда водитель черной машины решился на отчаянный маневр. Он включил левый поворотник и, распугивая участников дорожного движения яростными сигналами, резко пошел на обгон по левой полосе. Через пару секунд преследователь поравнялся с машиной Тестоедова.

Тонированное стекло задней двери внедорожника опустилось, Стас отчетливо видит короткое дуло автомата. Черный огрызок начинает медленное движение: сначала он направлен в пасмурное московское небо, угол в сорок пять градусов к горизонту, но вот уже чья-то уверенная рука опускает его и, приноравливаясь к скорости перемещения машин, целит прямо в переднюю дверку губернаторского авто… Легкое покачивание из стороны в сторону, мишень взята на мушку.

– Все из машины! Быстро! – дико заорал Савельев, открывая дверцу и вываливаясь прямо на проезжую часть.