Консультант

На этом я переключил канал. Потому что внезапно понял, что сюжет там тот же, что и в выпуске передачи «Легенды родного города» о Кумихо[13], который я смотрел в детстве. Мне любопытно, кто кого все-таки скопировал? Собственно, угадать нетрудно. Потому что я хорошо знал, что многие потусторонние практики (например, спиритические доски) пришли в Корею из-за рубежа. Не знаю, был ли фильм о Снежной Деве снят под действием влияния японской культуры, являлся ли он ремейком или оригиналом, но я решил, что смотреть стоит только документальные фильмы.

Переключив канал, я попал на передачу о том, что произойдет с миром, если люди исчезнут. На экране показывали, как атомная электростанция, в которой отключилось охлаждающее оборудование, оказалась в критической ситуации и реакторы перегрелись. Я вернулся в спальню и лег спать, не выключив телевизор. Реклама, слабые звуки которой доходили до меня из гостиной, проникала в мой сон. Моя любимая Эрин рекламировала шоколад и сотовые телефоны, за окном падал снег. Я снова возвращался в машину. Реакторы атомной электростанции, не выдержав жара, взорвались, и снег превратился в пепел, окрасив все в белый.

Утром, когда я проснулся, голова была ясной и все мысли обрели предельную четкость. Грустные чувства, сложные мысли, смутные сомнения и тяжелые переживания исчезли, как сон. Самый мудрый способ выжить — быстро забыть о том, чего уже не изменить. Я позвонил Эрин и попросил ее встретиться со мной вечером. Она предложила приехать к ней домой. Я решился попросить ее руки. Мне хотелось сделать это в красивом месте, чтобы предложение было грандиозным, великолепным и воспоминание о нем сохранилось в ее памяти на всю жизнь. Но мне смутно казалось, что, готовясь к предложению, я снова впаду в замешательство. Времени не было, потому что я знал, что любая мелочь может напомнить мне о Хён Кён. Я согласился приехать; достав из ящика кольцо, порылся в шкаф — надеть мне оказалось нечего.

До вечера я решил подстричься и купить новую одежду. Мне вспомнилось свидание с Хён Кён, когда мы вместе ходили по магазинам. Я вдруг понял, что вместо эмоций дарил ей одни лишь бренды. Уже совсем скоро я должен был попросить руки Эрин, но чувствовал себя несчастным из-за Хён Кён. Мне в это не верилось. Обычно я легко забывал. Стоило спланированному мной убийству осуществиться, оно моментально исчезало из памяти. Даже некрологи о тех, кто погиб по подготовленным мной планам, не вызывали у меня никаких эмоций. Я мог прочитать такую статью и лишь позже вспомнить, что человека, о котором в ней говорится, убил я. Так почему же не исчезают, будто тень, воспоминания о Хён Кён?

По дороге к дому Эрин я купил букет цветов и бутылку шампанского. Я еще никогда не был в ее квартире. Провожал ее я бесчисленное количество раз, но у дверей мы всегда прощались. Неожиданно у меня появились сомнения: не слишком ли я тороплюсь? Но это не имело значения. Я не был уверен до конца в ее чувствах, но сам знал, чего хочу. Теперь я мог быть уверен только в этом. Если в какой-то момент ваша жизнь оказывается под угрозой, нужно найти подходящие точки опоры. Для меня такой точкой стало предложение руки и сердца. Знаю, я трус. Но разве я мог поступить иначе? Я не выбирал такую жизнь. Просто проделал весь этот путь, ведомый Компанией. Имел же я, в конце концов, право на счастье?

Подъехав к ее дому, я увидел, что она ждет меня на парковке. Бояться было нечего. Вот она — гарантия моего счастья.

Квартира Эрин очень отражала ее характер. Внутри все выглядело очень просто, на стенах в больших рамах висели нарисованные ею иллюстрации, от которых будто исходило ее внутреннее тепло. Интерьер квартиры был будто взят с фотографий из модных книг. Он напоминал дома из роликов о стильных одиноких женщинах — полная противоположность моей квартире: в ней почти полностью отсутствовала мебель, но в комнатах все равно царил хаос. Внезапно мне стало стыдно, что я приглашал ее к себе. Осматривая интерьер, я чувствовал, как мой пульс все ускоряется. Приближался роковой час. Но в то же время я ощущал, что что-то в уголке моего сердца отбрасывает тень на этот счастливый момент. И чем темнее она становилась, тем сильнее росла моя печаль о Хён Кён. Может, это была моя совесть. Мне стало интересно, чувствовал ли бы я все это, если бы она не была так несчастна? Но в итоге списал все на страх оказаться отвергнутым. Потому что я был трусом, и все принятые мной решения служили тому отличным доказательством. Но теперь я стал мужчиной, я должен признать свой страх и сделать Эрин предложение.

Я съел приготовленный ею ужин: потрясающе вкусный салат и стейк. Каждый раз, кладя еду в рот, я чувствовал на кончике языка счастье, которое должно было продолжаться вечно. Я убеждал себя, что и у Эрин есть предчувствие, что вот-вот произойдет что-то особенное. В тот момент мне нужно было набраться еще чуть-чуть смелости, хотя бы с крошечное рисовое зернышко.