Контакт на Жатве

– Спасибо, сэр. – Потом, набравшись смелости, сказал: – После окончания колледжа я хочу стать морпехом – получить шанс пострелять по-настоящему… – Жизнерадостная улыбка сникла под жестким взглядом капитана. – Прошу прощения, сэр.

– Нет. Это хороший настрой, – сказал Пондер, противясь желанию посмотреть на небо – в сторону новой угрозы, которая, как он знал, уже появилась. – Будет у тебя шанс пострелять.

Ему не хватило духу добавить: «Гораздо раньше, чем ты думаешь».

Часть II

Глава 9

Священный город Ковенанта Высшее Милосердие, 23-й Век Сомнения

Министр Стойкости выкурил слишком много. Он редко принимал стимуляторы – мощные кальяновые табаки, предпочитаемые высшими чиновниками его министерства. Но накануне вечером заседание все никак не кончалось, и ему требовалось что-нибудь, чтобы не уснуть при обсуждении массы статистических данных. Теперь главу министерства мучила ужасная головная боль – за все приходится платить. «Больше никогда, – поклялся он, щуря глаза (не мог удержать тяжелые веки) и массируя длинную горизонтальную шею. – Хоть бы клирик поскорее закончил приготовление лекарства…»

Как и большинство технологий Ковенанта, травяной синтезатор клирика скрывался за естественным фасадом, в этот раз за полированными ониксовыми стенами кельи. Пестрый камень отсвечивал в лучах высоко висящей единственной голограммы: полога из ромбовидных листьев, шуршащих на искусственном ветерке. Цинковый стол тянулся вдоль стены и был достаточно высок, чтобы cан’шайуум – как и другие взрослые представители их вида – парили в антигравитационных креслах над полом.

– Готово, – сказал клирик, длинными, тонкими пальцами извлекая шар агатового цвета из подающей трубы синтезатора.

Он развернул каменное кресло к столу, положил шар в черную мраморную ступку и ударил пестиком. Сфера раскололась, запахло мятой, и обнажились листья и небольшие ягоды. Стойкость выпрямился в мягких алых подушках серебристого кресла и вдохнул целебный запах.

Высохшие руки старого cан’шайуум подергивались в рукавах шерстяной рубашки, растирая ингредиенты в порошок. От его усилий сотрясались редкие белые волосы, свисавшие с бледной шеи, как грива старой заезженной лошади. Светло-коричневая кожа министра, напротив, была голой; единственные волосы на его теле кудрявились от темной бородки под ящеричьими губами. Однако даже они были коротко подстрижены.

Ухоженное тело Стойкости в сочетании с ярко-красными одеждами, ниспадавшими с колен до самого шишковатого голеностопа, свидетельствовало, что министр не разделяет аскетизма клирика, этого стиля поклонения, который проповедует крайнее смирение в присутствии технологии предтеч, в данном случае синтезатора.

«И все же, – подумал министр, уже чувствуя облегчение от запаха лекарства, – когда начнется великое странствие, мы все пройдем по пути».

Эта цитата из писания Ковенанта подытоживала суть обетования веры: для тех, кто почитает предтеч и их священные творения, неминуемо наступит миг преображения, и они перешагнут границы известной вселенной, как это сделали предтечи много веков назад.

Обетованная божественность была общим посланием – всем предлагалось присоединиться к Ковенанту после признания единоличного права cан’шайуум исследовать и распределять священные реликты.

Хотя Ковенант был устремлен в будущее, входящие в него расы по-прежнему были снедаемы сиюминутной страстью к богатству, власти, славе – всему тому, что могла обеспечить правильно выбранная технология предтеч. В обязанности министерства Стойкости входило обеспечение баланса между этими противоречивыми желаниями; проще говоря, министерство определяло, кто что получает. Последний акт этих непрекращающихся усилий вызвал у главы министерства невыносимую головную боль.

Когда стук пестика начал раздражающе отдаваться в барабанных перепонках в затылке Стойкости, клирик выложил содержимое ступки на квадрат белой материи.

– Заваривайте столько времени, сколько вам удобно. Чем дольше, тем лучше, конечно. – Клирик связал узелок и подтолкнул к министру. – Благословляю ваш день, – сказал он с сочувственной улыбкой.

– Мне пора идти, – поморщился Стойкость.

«Хотя сегодня чуть осторожнее, чем обычно».

Министр положил узелок на колени и подумал, что необходимо провести анализ содержимого перед заваркой. В связи с противоречивым характером его работы убийство никогда нельзя исключать, а неусыпная осторожность – одно из требований служения.

Стойкость постучал пальцами по оранжево-голубым голографическим переключателям, встроенным в закругленные подлокотники кресла, и задал новое направление. Кресло плавно отвернулось от стола и пролетело через треугольную приемную кельи. Бегущие огоньки мигали в темном зеркальном камне; кресло сделало несколько быстрых поворотов и въехало в величественное внутреннее пространство Высшего Милосердия.