– Не лукавь, – она перебила меня на полуслове, – ты не только работаешь со мной, но и заботишься обо мне, потому что я небезразлична тебе. Ты радуешься, когда видишь меня. А вот о своих чувствах… – она на миг осеклась и твердо, с уверенностью взглянув мне в глаза, добавила, – они взаимны. Прощай, мне пора.
Ее жизнь шла своим чередом. Многого из наших встреч она не помнила, лишь отдельные моменты. И тогда в ее устах рождались прекрасные стихи. Она силою слога превзошла меня. И, работая с ней, я многому учился сам.
Несколько раз мы бывали с ней у меня дома и, уходя на озеро, катались на лодке. Однажды она танцевала. За время танца на ней несколько раз менялась одежда. Она была божественно прекрасна! Никогда не забуду этого танца, когда движения сливаются воедино с музыкой и роднятся с состоянием души, а одежда отображает настроение и дополняет линии движений!
Как много всего пережитого! В моем сердце жила с радостью и боль… К ней пришла любовь на Земле. В чем-то она в своем избраннике видела меня. Она тянулась к нему и сердцем, и душой. Она металась, мучилась от внутренней борьбы. Видя ее муки, страдал и я. Страдал, потому что ничего не мог изменить в происходящем и никак не мог на нее воздействовать, чтобы облегчить переживания. Я боялся ее потерять…
Что-то вмешалось в ее жизнь Свыше. Они не ругались, но… расстались. Мне стыдно признаться в своем эгоизме, но глубоко внутренне я был рад, что он ушел от нее. Я метался и переживал не меньше, чем она. Меня одолевали сомнения, но наши встречи говорили о том, что мы по-прежнему духовно близки и неразлучны, что ничто не стоит между нами.
Что происходит в Долине Перехода?
Любопытно было прочитать в книге Волошиной и Осеёва, как происходит сам переход из загробного мира в наш, земной. Оказывается, вся будущая жизнь и все события в ней заранее расписаны по эпизодам, и, получается – ничего случайного в ней нет, все закономерно и имеет жесткие причинно-следственные связи! Ну, это просто не укладывается в голове!.. Хотя, скорее всего, так оно и есть на самом деле. Ведь недаром некая предопределенность жизненного пути иногда все же угадывается. Видимо, нам даются варианты поступков, а мы уж их совершаем или не совершаем.
То, что там, в загробном мире, зовется Долиной Перехода, с Земли в ясную звездную ночь хорошо просматривается ничем иным, как Млечным Путем. Млечный Путь и есть Долина Перехода. Самое большое скопление маленьких звездочек, образующих легкую туманность в Млечном Пути, выливается в Долине Перехода в Озеро Забвения, у которого происходит посвящение в будущего человека, рождающегося на земле.
Атмосфера здесь особая.
«Возле Озера было многолюдно. Каждый был занят своим делом, но впечатление хаоса не создавалось, словно кто-то невидимый управлял всеми людьми, подходившими к Озеру. Каждый делал то, что был должен делать… Испив воду из Озера, душа, идущая на Землю, забывает и все знания, и свою жизнь в этом мире…
«– Церемония посвящения проходит так: – объяснили Николаю сам процесс, а уж он потом записал его рукой Инны. – Сейчас приведут уходящую на Землю душу, в данном случае, женщину. Она преклонит колена, мы встанем полукругом за ее спиной и, сосредоточившись, при закрытых глазах, будем просматривать всю ее жизнь от рождения до смерти: все возможные варианты, отклонения и исключения. По своему усмотрению любой может на определенном участке жизни сделать любые изменения: усложнить ситуацию или облегчить путь к достижению цели. Можно поставить любое препятствие.
Такова участь каждого идущего на Землю. Он определяет и выбирает место рождения, родителей, а с этим – условия жизни. Также ставит перед собой цель, которую к исходу должен достигнуть, пройдя через определенные им же самим препятствия. При просмотре эти препятствия можно усложнить или облегчить. Для этого надо мысленно на данном участке поставить небольшой крестик, и все.
Мы подошли к берегу Озера Забвения. Откуда-то навстречу нам вышел мужчина в светло-голубой одежде до земли. Он вел за руку прекрасную молодую женщину. На ее лице мелькнула улыбка, обращенная ко мне и Учителю. Она узнала нас.
Ведущий держал за левую руку коленопреклоненную женщину, правую же она прижала к груди. Мы полукругом стояли на шаг позади нее.
Закрыв глаза, я увидел сероватую дымку. Она расступилась, и появилось изображение. Сначала нечеткое, а потом все резче и яснее вырисовывались картины, сменяющие одна другую.
Я видел родителей малышки, ее рождение, детство. Это тихий и болезненный ребенок. Очень много крестников в этот период. Зная, что могу вмешаться в ее жизнь, я убрал два крестика, избавив ее тем самым от двух простуд: в первый раз, когда она по весне очень сильно промочила ноги, но продолжала с детьми пускать кораблики в ручей и доставать их. Во второй раз, тоже весной, но уже годом позже, она во дворе сбивала сосульки с крыши пристроек около дома и грызла их. Это грозило ужасной ангиной.