Контейнер «Россия»

Птицы сверху смотрели на поле битвы, пытаясь своим крошечным, как у рептилий, мозгом понять, что произошло. Какая им польза была от увиденного? Даже открытые глаза мертвецов, содержащие водянистую жидкость, водоемы, из которых птицы могли бы утолить сильную жажду, не привлекали ворон. К тому же черные птицы всё еще были оглушены пушечным громом. Кусок ветчины или слива могли бы их привлечь. Под кожей изможденных раненых много жира. Те, кого их товарищи бросили на поле боя, не смогли бы защититься от туч птиц. Однако для такого нападения животным пришлось бы переучиваться. От жизненного опыта наших, человеческих, предков жизненный опыт и образ поведения ворон отделяют миллионы лет. Они не были созданы для того, чтобы, вскрывая кожу, добираться до подкожных сокровищ. Они не были антропофагами.

Они не привыкли убивать и поедать других птиц. Если бы одна из повозок с провиантом перевернулась – то они бы оценили поживу. На то, чтобы найти себе добычу нового рода, изучить ее, научиться на нее охотиться, потребовалось бы много времени, чрезвычайная ситуация. Так что они, сбитые с толку, сидели на обстрелянных деревьях, на досках, на колесах раскуроченных телег. Высматривая червей, не интересуясь грязными ремнями и пуговицами на мундирах, которые наверняка привлекли бы их внимание, если бы они не были голодными, если бы их не оглушил рев выстрелов и боев. Если бы металл на солдатских шинелях заблестел под солнечными лучами. Однако темные тучи нависли над полем боя. Пойдет снег. Войска императора двинулись на Москву.

В кишках режущая боль, затем отпустило, время от времени учащенное сердцебиение

В октябре 1812 года, когда Наполеон дни напролет ждал в Москве посланника от царя, полагая, что противник, наконец, признает свое поражение, ведь он, Наполеон, занял столицу (выжидательная позиция соответствовала неуступчивости императора и оказалась для него роковой), – за тысячу верст от Москвы, в Риме, были практически завершены земляные работы у дворца римского короля, сына Наполеона (на самом деле всё это было бутафорией, предназначаемой для триумфального шествия самого императора, которым должна была завершиться его русская кампания). Воды Тибра ручьями текли в вырытые рвы. После победы над Россией он собирался дойти до Инда, а затем, через Персию и Александрию, посетив Мальту, доплыть до Рима – совсем не принимая в расчет того факта, что с древних времен климат значительно изменился. Он строил свои планы по книгам. В середине лета 1813 года он планировал объявить Рим, мировую столицу, своей резиденцией. Император – гарант мира. А дальше – юридические бумаги, праздники, строительство дорог, горячие ванны. Полезные для строптивого кишечника, отказывавшегося подчиняться могущественному хозяину. В Риме было слишком жарко, чтобы соблюдать диету. Тело императора ошибочно приняло обязательное для империи расширение внешних границ за необходимость увеличения собственного объема.

Наполеон в ловушке особенности

Слово правителя настолько обнадеживающе и полнозвучно, что, если бы ему нужно было выполнять работу Сизифа и делать что‐нибудь простое, например катить камни в гору, то ему даже не понадобилось бы повышать голос. Хорошо известно, что такие валуны (Supersteine), если их воодушевить, сами устремляются наверх и перекатываются через вершину. Говорят, будто доисторические правители обладали необычайной мышечной силой, так называемой «силой берсеркеров». Она (метафизически) всё еще сохранялась в произносимых Наполеоном словах, приводивших в движение сонмы его помощников и подчиненных. Это был голос заклинателя. Ему не нужна была сила, чтобы воздействовать на камни. Ему не нужно было двигать рукой, державшей поводья лошади.

Так Бонапарт перешел Альпы. Так император – несколькими листами печатной бумаги – декретами сровнял с землей горы германского общего права. С его российским проектом всё вышло иначе.

3. Взгляд мародера на географическую карту / «принцип абстракция»

Илл. 55. За городом

Я, уполномоченный моей сестры

Вымокшие под проливным дождем, неожиданно хлынувшим, когда мы стояли у могилы моей сестры, мы, на семи машинах, приехали в ее квартиру. Она словно предчувствовала, что после похорон мы поедем к ней, и за несколько недель до своей смерти привела всё в порядок. Книжные полки, собрание компакт-дисков, домашнюю утварь на кухне. Она как врач знала о приближении смерти. Нам было смешно, что она потратила столько сил на уборку. Мы заговорили о странностях моей сестры. В последние годы среди них была и «любовь к России».