Контейнер «Россия»

В конце 80‐х годов одного перспективного агента внедрили в западный индустриально-промышленный комплекс. К этому времени методы КГБ и некоторых связанных с ним разведывательных служб, особенно Штази, были доведены до совершенства. Вероятно, никогда больше не будет такой современной, ориентирующейся, так сказать, на фундаментальные исследования, интернационализм и изначально совершенно бесцельную перспективу службы, думал молчун Лермонтов, коллега перспективного агента; в конце концов работяга Лермонтов устроился в отдел безопасности «Газпрома», никого не предал и мог прямо смотреть людям в глаза.

Перспективного же агента мы назовем N.N. Его пока еще не разоблачили. Стремительное развитие индустриального информационного сектора привело к тому, что он давно уже не занимает должности, на которую его изначально внедрили. На одной из ступеней своей перспективной карьеры (хотя он больше не передавал сведения на родину, и власть, которую он прибрел на новых должностях, уже не могла быть использована на благо отчизны) он увидел нечто, что укрепило его во мнении: социализм жив – его невозможно убить.

Речь шла о развитии искусственного интеллекта. Он был помещен в конические корпуса на колесах. Конструкции высотой примерно в 30 см были спроектированы в соответствии с принципами гостеприимства Иммануила Канта. Потребность в информации притягивала «конусы» друг к другу, однако ничто не мешало им и отделяться один от другого. Целыми днями треща, в тесном контакте друг с другом, они, впрочем, всегда сохраняли почтительное расстояние друг от друга, чтобы потребность в близости одного не мешала другому. Перспективный агент N.N. был этим очень удивлен.

Было доказано, что искусственный интеллект успешно развивается при наличии социальной составляющей. У инженеров возникла идея обучить этих «живых существ», в отношении которых вскоре, возможно, встал бы вопрос о правах человека, работам по очистке канализации, ставшим в больших современных городах не под силу обычному человеку. По правилам они всегда держались группами, однако для осуществления продуктивной деятельности было важно, чтобы они сумели отличать друг друга от убираемой ими грязи. Первые поколения искусственного интеллекта погубили себя, потому что сначала убрали фекалии, а затем избавились друг от друга. Именно этого следовало теперь избежать. Аппараты отличали себя от «врага», и делали это безошибочно, мерой их интеллекта была солидарность друг с другом и агрессивность по отношению к фекалиям. Таким образом (перспективный агент сожалел, что больше никому не может передать ни одно из своих наблюдений) впервые предлагалось решение проблемы демократического социализма. Никакого деления на фракции, в которой одна фракция Центрального комитета уничтожала бы другую. Информация беспрепятственно передавалась бы по кругу, не вызывая враждебности, свобода диалога, бесконечные вопросы и ответы, то, что инженеры называли «треском», было жизненным эликсиром этих существ, наследников социализма. N.N. весьма сожалел о том, что высокие начальники, воодушевленные его успехами, перевели его на другой проект, не дававший никакой информации о прогрессе социализма.

Являются ли гласность и перестройка прорывом в будущее, и если да, то на какой почве?

Встреча с сотрудницей Центрального комитета, которую Валентин Фалин охарактеризовал как авторитетную и компетентную, проходила в новом здании, построенном 10 лет назад по архитектурному плану 1920‐х годов: его собирались заселить самыми важными членами коммунистической партии, именно в тот момент, когда едва наметились первые внутренние партийные конфликты, еще не распознанные их участниками, но приведшие в итоге к их гибели. В 1923 году практичные архитекторы спроектировали здание в стиле гранд-отеля (план был реализован лишь спустя 50 лет). До революции 1917 года революционеры по большей части встречались в гостиницах. Планировщики 1923 года, идеям которых были верны архитекторы в 1973 году, учли это обстоятельство при разработке проекта.

Мои документы проверили за стойкой регистрации. Как в настоящей гостинице, ключи висели на стене за консьержем, наверняка высокопоставленным сотрудником секретной службы. Партийные бюрократы, ответственные за оценку политической ситуации в целом – их суждения в течение многих лет напрямую влияли на принимаемые центром экономические решения, – сидели в узких, похожих на шланги комнатах, какие обычно получаются, если с помощью перегородок разделить огромный, предназначавшийся для бывших господ номер на две части и поставить вдоль стен шкафы. Это был компромисс между историческим блеском и экономией, уже заложенный, к слову, в проектах швейцарских и парижских отелей, которыми вдохновлялись архитекторы здания для руководства. Заведующий отделом «новых экономических стратегий» показался мне медлительным и несведущим.