Континент коротких теней

Мысль о Вестминстере не лишена основания и в другом отношении. На берегах реки, удаленных друг от друга более чем на километр, возвышались серо-коричневые глинобитные дома, в которых проживало около тридцати тысяч человек, а над ними — купола мечетей города Сегу; на реке качались многочисленные лодки. Но Парка не пустили в город ибо правитель Сегу боялся мести берберов. И вновь его приютили сострадательные негритянки. И вот он лежит, посланец далекой «Африканской ассоциации», на полу прядильной мастерской, а вокруг поют женщины; «Ветры воют, льют дожди. Бедный белый мужчина пришел, слабый и истощенный, и сел под нашим деревом. У него нет матери, которая дала бы ему молока, и нет жены, которая намолола бы зерна». Мужчина, записавший эту песню, подарил хозяйкам на следующее утро две пуговицы от жилета.

«Сладкий сок дерева видят лишь тогда, когда ветвь уже сломана» (фанг, Центральная Африка).

Конь, сумка с компасом и оставшиеся две пуговицы вот самое ценное, что у него еще было. Он отправился вниз по течению Нигера и хотел добраться до Томбукту или до Дженне. Но нас уже не удивляет, когда мы читаем, что его конь пал, а через несколько дней он сам вынужден был отступиться. На обратном пути им пренебрег даже голодный лев.

23 августа Парк прибыл в Бамако, где его в очередной раз ограбили, на сей раз в прямом смысле слова — до рубахи. Но доброжелательные мусульмане раздобыли ему кое-какую одежду. Прежде чем в июне 1797 года он добрался до Пизании, ему еще не раз пришлось принимать помощь местных жителей. Например, африканец Каарта Таура семь месяцев самоотверженно выхаживал больного малярией, пока тот не смог продолжить свой путь к побережью. На Гамбии он встретил наконец так называемую «цивилизацию»; американское работорговое судно- «Так как судовой врач умер, я занял его место на корабле, и все рабы оказывали мне большое доверие, поскольку я мог говорить на их языке, а многие видели меня и раньше». Тем не менее две дюжины из них не пережили плавания на остров Антигуа. Маленький, но характерный вклад в «этнографию».

Когда в декабре 1797 года Парк возвратился на родину, сэр Джозеф Банкс и другие члены «Африканской ассоциации» узнали ненамного больше, чем раньше. Только то, что Нигер течет на восток и поэтому не может быть связан с Сенегалом и Гамбией. Более радостно была воспринята весть о густонаселенных местностях, о прилежно ведущихся сельскохозяйственных работах и о железоплавильном промысле. Вышедшая в свет в 1799 году книга Парка «Путешествие в глубь Африки» сразу завоевала широкое признание общественности. Такое признание было заслуженным, однако автору книга принесла недостаточно денег, чтобы открыть врачебную практику в Эдинбурге или Лондоне. Но об этом позже.

После того как Мунго Парк вернулся на родину, молодой немец Фридрих Конрад Хорнеманн (1772–1801) наконец дождался своего шанса сорвать покров тайны с Нигера. Сын пастора из Хильдесгейма, он штудировал теологию в Гёттингене, но потом заинтересовался исследованием дальних стран и даже разработал проект пересечения Сахары. С этим проектом он обратился в «Африканскую ассоциацию», получил поддержку и с 1796 года стал стипендиатом ассоциации в Гёттингене, где продолжил обучение, но теперь уже начал изучать естественные науки и арабистику. В этом нет ничего удивительного. Многие немецкие ученые покидали родину, где некому было финансировать проекты, требовавшие длительных изысканий. Они исследовали по заданию русских Сибирь или отправлялись в странствия по миру для Великобритании, стоявшей в экономическом, политическом и научном отношениях в одном ряду с Францией, в то время самой развитой и прогрессивной державой мира. Кроме того, британским политикам казалось более выгодным использовать в экспедициях, которые должны были обогатить не только науку, иностранцев.