Континент коротких теней

В это время, в ноябре 1805 года, Мунго Парк вынужден был сообщить жене о смерти ее брата, который до этого момента сопровождал Парка. Это было его последнее письмо, «…у меня еще достаточно людей, чтобы добраться по реке до моря и ответить на любое оскорбление… Я намерен нигде не высаживаться, пока не достигну побережья, что произойдет, я думаю, примерно в конце января. Тогда с первым кораблем мы отправимся в Англию. Вполне вероятно, что я уже буду в Англии, когда ты получишь это письмо». Предыдущие письма тоже содержали надежду на благоприятный исход, хотя надежды уже давно не было. То, что вскоре случилось с экспедицией, состоявшей теперь уже только из восьми человек, известно по рассказам местного проводника. Преследуемая продолжавшимися вымогательствами и враждой, то и дело вступая в перестрелки, экспедиция, тем не менее, проследовала своим путем мимо Томбукту и Гао до порогов у селения Буса в северной Нигерии. Там она попала в засаду, и все европейцы погибли.

Мы никогда не узнаем, что переживал Мунго Парк, проплывая мимо Томбукту, который так долго искал, что испытывал он, когда река повернула свой бег и потекла не в глубь страны, а на юг. Может быть, он уже раньше знал, что Нигер впадает в Атлантику, а может быть, корабль на побережье, каким он собирался добраться домой быстрее того письма, такая же призрачная надежда, что была уготована и для его жены.

Мунго Парка часто и охотно представляли как образец одухотворенного и страстного исследователя, святым усилиям которого во имя науки препятствовали, как могли, африканские дикари, которые наконец его и убили. Другие, напротив, обращаясь к событиям его второго путешествия, видели в нем завоевателя, стрельбой подавлявшего гордость и сопротивление местных жителей. Но какой огонь горел в душе этого человека, каким притягательно юным, должно быть, он был! Ибо мы начинаем стариться, видимо, тогда, когда уже не в состоянии рискнуть жизнью во имя идеи. Его сын, гардемарин Том Парк, в 1927 году сошел с корабля, чтобы в окрестностях Бусы заняться поисками отца. Продвинувшись в глубь страны менее чем на триста километров, он заболел лихорадкой и умер.

«Не плачут только в доме врага» (пенде, Заир).

Обращает на себя внимание странная закономерность тогдашних британских исследовательских экспедиций: люди, принимавшие в них участие, в большинстве своем были шотландцами. То же самое относится и к Хью Клаппертону (1788–1827). Кто бы мог подумать, что мальчику, выросшему в окружении двадцати братьев и сестер, предначертано совершить выдающиеся исследовательские путешествия. Его жизненный путь начался с каютного юнги на одном из ливерпульских судов, а потом привел его на камбуз другого судна, поскольку он отказался чистить сапоги капитану. Но это ему тоже не понравилось, он сбежал и какое-то время промышлял с морскими пиратами, пока в 1808 году не завербовался на королевский военный корабль. Морская война с Францией дала ему возможность сделать блестящую карьеру. Его подвиги не остались незамеченными. Начальство отметило его, повысив в чине до капитана. Вернувшись в 1820 году на родину, Клаппертон познакомился с шотландским врачом и естествоиспытателем Уолтером Аудни (1791–1824), который его любовь к авантюрным приключениям направил на Африку.

Низвергнутая королева: Томбукту, XVIII век