Контора

– Плачь, дура, – шепнул он. – Плачь очень-очень сильно.

Пощечина опрокинула Алекса на землю. Удар ногой по животу был ощутимым, но не слишком сильным. Скорее эффектным, если смотреть со стороны. Эгг Чок схватил его за волосы и протащил по земле в угол кладовки подальше от пастора.

– Кричи, или он сам изобьет тебя до полусмерти.

Эггу еще долго пришлось колотить Вульфа, пока пастор не остановил его.

– Какое истовое рвение, сын мой! Идем. Ты доказал, что достоин.

– Что станется с сестрой? – спросил мальчик.

– Она всегда будет одна в этом холодном мире. Пускай остается здесь во тьме вместе с крысами. Это ее судьба.

Мальчик покинул кладовку вслед за мужчиной. Хлопнула дверь, и Торн запер ее на ключ. Удаляющиеся шаги стихли, и Вульф оказался один в темноте.

Одиночество не пугало его. Не пугал и шорох грызунов в дальних углах кладовки. Все это было частью жизни, как обступившая его со всех сторон темнота. Скрывая зримое, она раскрывала суть вещей. Страшило его то, что творилось наверху. То, что было за пределами его понимания. Величественные ритуальные песнопения сменились безумным воем диких животных. Вопли и крики потерявших разум существ заставляли сердце стенать от ужаса. Симфония боли и смерти гремела под сводами церкви, но он слышал лишь ее отголоски, будто отдаленные раскаты грома от прошедшей мимо грозы. Ему казалось, что он уже был свидетелем подобных событий, но где и когда вспомнить не мог. Страх запустил руку в его внутренности. Он растекался по нервам ледяным онемением, лишая сил и желания бороться за жизнь. Покопавшись грязными пальцами в его душе, страх отыскал там фальшивого демона. Соломенное пугало развеялось по ветру, оставив тягостную пустоту. Многоликий монстр ушел. Истаял в предрассветных лучах, но наступившее утро было безрадостным и безнадежным.

Выстрел выбил замок, и в кладовку ворвался Гловер. Он схватил Вульфа за руку и потянул за собой, вытаскивая из купели. Рухнув на пол, Алекс судорожно вздохнул, набирая полную грудь воздуха. С волос стекала чужая кровь.

– Насилу успели, – пробормотал Гловер.

Над простреленным из дробовика телом Торна стоял Стейнбек. Он перевернул труп носком ботинка.

– Теперь точно мертв!

Беккер грыз зубочистку, брезгливо пялясь по сторонам:

– Говорил же не лезть на рожон! Думаете, что умнее меня? Вот вам и результат!

Орье пристально вглядывалась в купель, стараясь ухватить сгинувшие вместе с Торном отражения прошлого Банни Чок.

Пейтон нетерпеливо расхаживал вокруг, всматриваясь в детали интерьера церкви. Вероятно, искал проход в камеру сновидицы.

– Вы?.. Здесь?.. – просипел Вульф, не в силах отдышаться.

– После уничтожения тульпы, сон разваливается на части, – ответила Орье. – Все перемешалось. Больше нет ни границ, ни преград.

– Охота на живца, спланированная директором, удалась, – заметил Стейнбек.

– Пока мы не отыскали семя, рано праздновать успех, – возразил Пейтон.

– Никто и не говорил, что это успех, – буркнула Орье.

Пейтон проигнорировал ее. Он подошел к Вульфу и взял его за грудки, ощутимо встряхнув.

– Алекс, что вы видел в купели? Образы? Символы? Воспоминания?

– Подвал… – ответил Вульф. – Кладовка…

– Идемте, – сказал директор, устремившись к дверям бокового нефа.

– Что теперь будет с личностью Банни? – бросила ему вслед Орье, но он не ответил.

Стейнбек, покачав головой, пошел за ним, а следом направился и Беккер. Гловер подал Алексу руку и поднял на ноги, хлопнув по плечу.

Орье взглянула на Вульфа с чувством глубокого раскаяния:

– Извини, что не попыталась вытащить тебя. Нам нужны были ответы.

– Милашка Жюли, как всегда, сама доброта, – съерничал Гловер.

– Завянь, Артур!

Они последовали за удалившимися. Прошли через боковой неф и, миновав подсобные помещения, спустились по лестнице прямиком в подвал.

Множество дверей окружало психонавтов, но Вульф указал на ту единственную, что запомнил в кошмаре Банни. Орье потянула за ручку и открыла проход в камеру сновидицы.

Это была все та же аскетично обставленная комната с голыми каменными стенами, притаившаяся в недрах Конторы. Оплот самопознания, спокойствия, медитативной отрешенности и вдумчивых размышлений. Взгляд Пейтона хищно скользил по обстановке, всматриваясь в детали. Неожиданно он метнулся к кровати Банни, отбросил подушку и извлек из-под нее цифровой носитель со старым фильмом начала века.

– «Дом летающих кинжалов», – прочитал Пейтон. – Стейнбек, что это такое? Вы отвечаете за наполнение хостов информацией, необходимой для закладки семени будущего терапевтического сна.

Орье хмыкнула.

Стейнбек потирал лоб:

– Гловер, вашу ж мать!

Тот виновато развел руками:

– Ну нравится мне эта китайская ерунда! Есть в ней нечто эдакое. Девчонка едва не вешалась от тоски. Что еще мне оставалось делать?

Стейнбек неожиданно согласился: