Конторщица 5

— Увы, может, — вздохнула я, — я сейчас вот только вернулась из командировки, зашла к нему. Так он её очень хвалил. И ставил нам в пример. Мол, благодаря её работе Клавдия всё приняла без заминок.

— Вот ведь дрянь какая! — завелась Щука. — Не успела прийти и уже всё под себя подгребла.

— Боюсь, что при распределении поощрений в этом квартале это на всех нас скажется самым кардинальным образом.

Этого уже стерпеть Щука и вовсе не смогла.

— Даже не знаю, что с ней и делать, — растерянно пожаловалась я и в доказательство развела руками.

— Зато я знаю! — выпалила Щука и многозначительно посмотрела на меня своими маленькими пронзительными глазками, — положитесь на меня, Лидия Степановна! Я и не таких обламывала, поверьте!

— Вы думаете, с ней можно как-то совладать? — закинула удочку я.

— Я не думаю! Я — знаю! — важно сообщила мне Щука.

— Тогда действуйте, Капитолина Сидоровна! — согласилась я и вдобавок наябедничала ей о стенгазете и отрыве работников от производства, максимально сгустив краски, — если нужна будет моя поддержка и помощь — говорите. Мы же общую работу с вами делаем.

В общем, расстались мы с нею взаимно довольными друг другом.

Домой я вернулась в прекрасном расположении духа и сразу попала под оханья Риммы Марковны.

— Лида! — возмущенно запричитала она, — ну почему ты раньше не сказала, что будет такой гость? Я же рыбу-фиш сделать не успею!

— Это ужасно, — с невозмутимым видом сказала я и пошла мыть руки, — может, сказать ему, пусть не приходит, раз так?

— Да ты что?! — не поняла моего юмора Римма Марковна, — я, конечно, толстолобика нафаршировала, но лучше бы рыба-фиш была.

— Кошмар, людей стыдно, — смеясь про себя, согласилась я, вытирая руки полотенцем, — что он теперь о нас подумает?

— Ну я сделала рагу из кролика, котлеты, голубцы и бризоли.

— И это всё?

— Ещё салат «Оливье», — расстроенно произнесла старушка.

— Даже и не знаю, — грустно вздохнула я.

— А я придумала! — внезапно решила Римма Марковна, — я ещё блинчиков с мясом сделаю!

— Ну хоть что-то, — покивала я, стараясь не рассмеяться.

Блин, обожаю её!

Стол накрыли «как для гостей», то есть не на кухне, как обычно, а в моей комнате. Комната Риммы Марковны со Светкой была побольше, но там стояло две кровати. Поэтому раздвинули стол у меня.

Римма Марковна накрыла его кипенно-белой льняной скатертью с вышитыми монограммами, сервировала злополучным Валеевским сервизом, достала дефицитные мельхиоровые столовые приборы. Стол ломился от еды и источал одуряющие ароматы.

Светку нарядили в новое платье, завязали бант, и она сидела, надувшись, потому что по телевизору должен был идти фильм «Дети капитана Гранта», а она вынуждена тут сидеть со скучными взрослыми.

— Ты чего надулась? — спросила я.

— А это обязательно, чтобы я тоже была? — возмущенно спросила она, — у меня дела вообще-то!

— Раз дела, значит, иди, — кивнула я и Светка радостно спрыгнула со стула.

Воровато оглянувшись, не видит ли Римма Марковна, она двумя пальцами стянула бутерброд со шпротами и торопливо сунула себе в рот почти целиком.

— Я уфш-шф-шфла, — с набитым ртом сообщила она мне.

— Иди, иди, — сказала я, — жаль только, что ты с дядей Леонидом не познакомишься. Это — лучший друг твоего папы и твой крёстный отец, между прочим.

От такой новости Светка чуть не подавилась. Могучим усилием проглотив бутерброд, она спросила:

— А как это понять — «крёстный отец»?

Объяснять ей о таинствах христианства было долго и не вовремя, поэтому я ограничилась кратким резюме:

— Это как запасной отец. Твой папа же умер. Теперь вот дядя Леонид будет тебе всегда помогать.

— Как добрая фея у Золушки?

— Именно так, — одобрила аналогию я, — только у Золушки это была крёстная мать, а дядя Леонид — твой крёстный отец.

Светка задумалась и торопливо влезла обратно на стул.

Смотреть «Дети капитана Гранта» ей явно расхотелось.

Леонид пришел ровно к семи. Он был в таком же дорогом импортном костюме, в белой рубашке и при галстуке. Мне он подарил букет гвоздик, а Римме Марковне — хризантемы:

— Извините, но роз не было, — чуть смущенно сказал он.

Светке достался большой плюшевый мишка. Даже не буду спрашивать, где он его смог достать в нашем городе за столь короткий период.

Мы чинно сидели за столом, ели и беседовали. Римма Марковна, хоть и прибеднялась передо мной, но расстаралась на славу. Вытащила из закромов всё, что было. Ну и надо отдать ей должное — готовила она не хуже шеф-повара из мишленовского ресторана.

— Попробуйте рыбку, Леонид, — с ослепительной улыбкой гостеприимно предлагала блюдо гостю Римма Марковна.

Она принарядилась по случаю: надела своё самое нарядное бархатное платье с жабо у ворота, приколола туда большую брошь из чешского стекла, которую мы-таки прикупили ей к шубе, в ушах у неё болтались массивные золотые серьги (даже не знала, что у неё есть такие), а на пальцах красовалось штук пять дутых золотых колец с искусственными рубинами и ещё какой-то блестящей хренью, символизирующей незамысловатый ассортимент советской ювелирки.