Конторщица 5

Во даёт! И где она всё это время так ловко прятала золото? Ведь ещё недавно она была бедней еврейского кота и носила старый халат поверх нового, чтобы на дольше хватило.

Ну ничего, гость уйдёт — разберусь. Нет, мне не нужны её украшения, я и в том мире не особо носила всю эту золотую бижутерию, хоть и выбор был, и средства, но это же дело принципа — как можно что-то скрывать друг от друга, если в одной семье живем?

В общем, меня это нехорошо смутило. Я аж посмотрела на Римму Марковну другими глазами.

— Дядя Леонид, а ты любишь котлеты? — сказала Светка для храбрости, чтобы начать разговор.

— Конечно люблю, — усмехнулся тот, и Римма Марковна срочно подложила ему на тарелку две котлеты.

— А ты любишь красную икру?

— И красную, и чёрную, всякую люблю, — рассмеялся Леонид, к полному удовольствию Светки.

Она, от такого совпадения вкусов даже влезла с ногами на стул и продолжила допрос:

— А Толька сказал, что бывает ещё осетровая икра. А она какая? Ты ел?

— Света, а почему ты называешь его Толька? — спросил Леонид, — это же как кличка собаки.

— Потому что он вредный, — сказала Светка и сунула в рот кусочек шпротины с бутерброда.

— Светочка, кушай аккуратно, — тотчас же сделала замечание Римма Марковна, — а то, что о тебе дядя Леонид подумает?

— А у нас во дворе живёт Дружок. И у него тоже нету папы. Мама есть, а папы нету.

— Что за дружок?

— Да не дружок. А Дружок, — пояснила Светка.

— Собака это, — подтвердила Римма Марковна.

— Отец у Дружка вполне себе может и быть, — хмыкнул Леонид, — просто ты не видела, как он к его мамке бегал.

— А у синичек есть отец и мать?

— Конечно есть.

— А у ворон?

— И у ворон есть.

— Смешно, как ворона скачет. Она — вор.

— Почему это?

— Толька притащил Дружку колбасу, а ворона подлетела и цап — ухватила и улетела.

— Голодная, может, была, — сказал Леонид. — Ворона не вор, ей же тоже кушать надобно.

— А вот у меня нету папы, — сказала Светка, — мама Лида есть, а папы нету. А давай ты женишься на маме Лиде и будешь мне папой?

— Света, я твой крёстный папа, так что папа у тебя тоже есть, — дипломатично ушел от ответа Леонид, но в мою сторону посмотрел внимательно.

— А ты знаешь, как ворона каркает? — спросила Светка, — а я умею как ворона каркать! Хочешь покажу?

Она закаркала и тут раздался голос:

— А это ещё кто такой?! — на пороге стоял Будяк.

И был он злой.

Блин. Римма Марковна, как всегда, не заперла дверь!

Глава 16

Мхатовская пауза неожиданно затянулась.

Будяк стоял, загораживая дверной проем и мрачно разглядывал нашу компанию. Римма Марковна растерянно хлопала глазами, переводя взгляд с Будяка на Леонида и обратно. Леонид же хранил невозмутимое молчание (может быть потому, что он был занят важным делом — сосредоточенно доедал котлету). Светка продолжала тихо каркать себе под нос, деловито размазывая рагу из кролика по тарелке. А я просто сидела и наблюдала.

— Пётр Иванович! Какая неожиданность! — излишне бодрым голосом воскликнула Римма Марковна и тут же засуетилась, ставя новый прибор на стол, — а мы тут сидим, ужинаем. По-родственному…

— Дядя Леонид теперь мой папа! — воодушевлённо сообщила Светка и для пущей убедительности дважды каркнула.

Будяк сверкнул глазами. Холодный, нехороший огонь блеснул в них, но он промолчал и на этот раз.

Леонид вежливо доедал уже вторую котлету, правда теперь с трудом, и возможно поэтому никак Светкин пассаж не прокомментировал.

— Пётр Иванович! — сказала Римма Марковна, чтобы сгладить неловкость, — садитесь с нами ужинать. У нас, конечно, по-простому, без рыбы-фиш. Но кто ж знал, что у нас будут такие гости…

— С удовольствием, Римма Марковна! — вдруг крайне весело произнёс Будяк и умостился, но не возле того прибора, что поставила Римма Марковна, а возле меня, — передайте мне тарелку и вилку сюда, пожалуйста.

Он щедро, не чинясь, наложил себе оливье и затем протянул руку сидящему справа Леониду:

— Пётр!

— Леонид.

Мужчины обменялись излишне крепким рукопожатием. Тишина аж зазвенела.

Дальше мы ели молча, под тревожный стук столовых приборов.

Ходики в коридоре бамкнули так неожиданно, что Римма Марковна аж подпрыгнула, и вилка, звякнув, выпала у неё из рук:

— Ой, — смутилась она и нервно поправила брошь у ворота, но тут же реабилитировалась, — кому положить бризоли? Очень рекомендую. Это по рецепту моей бабушки.

Так как все опять промолчали, Римма Марковна сгрузила пару бризолей мне на тарелку. Я незаметно вздохнула — терпеть их не могу.

— Леонид, — вдруг подал голос Будяк, — а вы к нам надолго?

— Сегодня в полночь отбываю обратно в Москву, — не поднимая глаз от тарелки ответил тот.

— Рискну вас не обидеть, искренне считая умным, — задумчиво произнёс Будяк, — но вы не ответили на мой вопрос.

— Какой?

— Кто вы такой и что вы здесь забыли?

— Теперь это мой папа! — тут же влезла Светка и облизала испачканные в рагу пальцы.

— Светочка! Кушай аккуратнее, пожалуйста, — сделала замечание Римма Марковна.

— Вот этот момент я бы и хотел прояснить, — сухо сказал Будяк и так на меня взглянул, что я незаметно для самой себя съела ненавистный бризоль целиком.