Конторщица

– Вероничка Рудольфовна! – донесся из второго зала ее щебет, – тут к вам дамочка пришла, от Алечки.

Буквально через мгновение в зал вышла то ли мадам, то ли мадмуазель, про таких говорят "без возраста". Пышные кудри (парик?) были перетянуты на лбу пестрой тесемкой, с бомбошками.

– Добрый день, дорогая, – глубоким грудным голосом поздоровалась она. – Алечка мне звонила. Давайте талоны сюда. Прекрасно, прекрасно. Итак, я вас слушаю.

Она стрельнула глазами на лидочкин потертый чемоданчик, но предпочла сделать вид, что ничего не заметила.

В результате часового общения я оказалась обладательницей темно-голубого вельветового платья, строгого сарафана из серой костюмной ткани и бледно-зеленого жакета средней длины. Даже перешивать особо не пришлось. И хоть я стала беднее на двести семнадцать рублей, но все вещи были из очень дорогих качественных тканей, так что носить буду долго и денег не жалко.

А еще удалось разжиться беретом молочно-белого оттенка из тонкой шерсти (хорошо, что мыло свекровь не увидела, так что небольшой презентик из двух брусочков сделал Вероничку Рудольфовну очень сговорчивой). Как раз сейчас можно носить. В том числе и в помещении. У Лидочки изначально были пережженные химические кудряшки, я попыталась их хоть как-то выпрямить, к тому же волосы отросли и темные корни некрасиво диссонировали с волосами, которые к тому же смылись и теперь были некрасиво-желтоватыми. А под беретом будет не видно.

Тепло распрощавшись с Вероничкой Рудольфовной, я села на трамвай и покатила в Комсомольский микрорайон, где среди голубых елей я буду целую неделю жить в рабочем профилактории имени Орджоникидзе!

В зарослях долговязых елей притаилось одноэтажное вытянутое буквой Г здание, облицованное ноздреватой плиткой канареечного цвета. Хвойный экран отсекал шум проспекта и пыль, поэтому здесь царила относительная тишина и чуть повышенная влажность, насыщенная запахом молодых клейких иголок. Где-то среди ветвей мелодично посвистывала птичка.

Перехватив покрепче чемоданчик, я шагнула в полумрак мраморного вестибюля и огляделась. Рецепшена как такового не было, у кадки с китайской розой, за столиком дежурного, сидела строгая сухенькая старушка, закутанная в оренбургский платок. Увидев меня, она сначала уткнулась носом в толстую тетрадь в коленкоровой обложке, сверилась с записями, и лишь затем соизволила обратиться:

– Вы – Горшкова?

– Да.

– Что же вы так опаздываете, милочка? Моя смена закончилась полчаса назад, а я тут сижу, жду вас, – она негодующе покачала головой, поправляя очки в роговой оправе. – Проходите уже быстрее, присаживайтесь.

Я послушно уселась.

Вздыхая, старушка тщательно измерила мне давление, рост, вес, температуру. Строгим голосом велела сказать "А". Записав все в тетрадь, она передала меня девице в белом безукоризненном халате, и я прошла за нею в длинный коридор.

– Будете жить в комнате номер четыре. Там на троих. Но пока никого нет. Так что будете одна, – сообщила девица авторитетным тоном. – Уже поздно. На ужин вы опоздали. Но я оставила вам кефир. Завтра Сима Васильевна пропишет диету. Горячий завтрак с семи до девяти. Хотя вам же далеко добираться. Тогда приходите полседьмого. Я им скажу. Только не опаздывайте, пожалуйста, остынет. Если станет холодно – можете взять одеяло с другой кровати. Все равно пока никого нету.

Я с уважением оценила советский сервис и человечное отношение.

– И завтра с работы не опаздывайте, – продолжила тем временем девица. – В восемь тридцать будет лекция. "Профилактика и симптомы чесотки". Лектор товарищ Громадушкин.

Тут я обалдела и попыталась это осмыслить.

– Я в шесть утра поставлю вам под дверь баночки для анализов. И направление, – сменила тему девица, – Вы потом оставите все в комнате номер один. Ваша медицинская карта с вами?

Я отрицательно помотала головой.

– А в каком вы отделении поликлиники по месту прописки?

Здесь я вообще зависла. Но, к счастью, бойкой девушке не нужны были мои ответы.

– Ладно, разберемся сами, – подвела итог девица. – До лекции было бы хорошо, чтобы вы успели пройти небольшое обследование.

– Уколы будут? – упавшим голосом, поинтересовалась я.

– И уколы, и капельницы, – подтвердила мои худшие опасения девушка. – Времени у вас мало, так что за небольшой промежуток времени нужно пройти максимум процедур.

Я чуть не взвыла.

– Вот мы и пришли, – отперла двери девушка. – Душ по коридору налево. Женская туалетная комната – напротив душевой. Телевизор – во внутреннем вестибюле… воооон за теми колоннами. В одиннадцать отбой. При уходе ключ нужно сдавать дежурной. Если что – обращайтесь. Меня зовут Лена.

Я поблагодарила и вот, наконец, одна.