Конторщица

– О! – ошеломленно уставилась на меня Нора Георгиевна и машинально дернула поводок так, что бедная Лёля аж вылетела, описав траекторию полукруга. – Неожиданно. Очень неожиданно. Так, где вы говорите, работаете?

Ответить не дал Иван Тимофеевич, который вышел из моей квартиры с сердитым видом:

– Ужас, – с негодованием констатировал он и хмуро посмотрел на нас, – придется вызывать проверку. Составим акт.

– Не нужно! – испугалась я.

– Как это не нужно! – всплеснула руками Нора Георгиевна. – Вы что такое говорите, милочка? Вы хоть представляете, как сложно нынче достать нормальный унитаз? А ванну?

– Лидия Степановна, на правах самой молодой, вам не сложно будет сходить на улицу и позвать женщин? – спросил Иван Тимофеевич. – Нужны еще свидетели.

– Иван Тимофеевич! Нора Георгиевна! – воззвала я. – Не нужно никакой проверки. Если мы сейчас вызовам ЖЭК, начнется проверка, потом прокуратура, суды, все такое. И звание лучшего подъезда нам не видать, как минимум до следующей пятилетки.

– Так что вы предлагаете? – Иван Тимофеевич с надеждой посмотрел на меня.

– Я думаю, что лучше всего будет составить акт осмотра. Вы, как старший по подъезду уполномочены же?

Иван Тимофеевич кивнул.

– И чтобы под актом подписались все соседи, – продолжила я. – Я сейчас сбегаю позову их. Конечно, идеально было бы сделать фото, но это вряд ли возможно.

– Почему это невозможно? – удивилась Нора Георгиевна. – Владик вон фотографией раз увлекается, так пусть и сделает.

– Кроме того, я хочу попросить акты заливания квартиры у Натальи, которая снизу. – добавила я, – в общем, максимально нужно собрать все показания, а потом я с этим пойду разговаривать с Ольгой.

– Что-то я сомневаюсь, что из этого что-то путное выйдет, – покачала головой Нора Георгиевна, а Иван Тимофеевич пошел звонить в квартиру рядом со своей.

Через пару секунд появился тот долговязый парень, который поддержал меня с вопросом о пожаре. В руках он держал старенький "Зенит" (у моего отца тоже был такой).

Пока я бегала за бабушками, пока объяснила им все, пока мы поднялись наверх, Вадик уже отщелкал пленку.

– Я мигом сделаю! – по-ковбойски салютнул он и скрылся в своей квартире.

– Шалопай, – вздохнула Нора Георгиевна, – но голова золотая. Заканчивает медицинский институт. Так что скоро будет у нас свой кардиохирург.

– Пройдемте, – строго велел всем Иван Тимофеевич и вошел в квартиру. Бабушки с радостным нетерпением устремились вслед.

– Что здесь опять происходит? – на лестничную площадку поднималась высокая женщина с простым лицом, в косынке.

– Извините, – сказала я и добавила, – мы сильно шумим, мешаем вам отдыхать. Сейчас акт только составим и все разойдутся.

– Опять эта Горшкова что-то натворила?! – рассердилась женщина.

– Это Наталья, снизу, – пояснила мне Нора Георгиевна и добавила, – Здравствуй, Наталья.

– Здравствуйте, – машинально ответила Наталья и, вытянув шею, попыталась заглянуть в квартиру.

– Я ваша новая соседка, Лидия Горшкова, – сказала Наталье я, – Ольгу я выгнала, можете зайти глянуть, что после нее осталось в квартире. После поговорим.

Наталья молча кивнула и ушла внутрь.

Когда все вдоволь насмотрелись и вышли, подъезд еще добрых часа полтора трясло от возмущенных воплей. В результате, пока составили акт, пока собрали все подписи и показания, Вадик успел сделать мне фотографии и гордо вручил целый пухлый конверт:

– Владейте, Лидия Степановна! – подмигнул он мне и покраснел.

– Спасибо… – начала рассыпаться я в благодарностях, но Нора Георгиевна меня перебила:

– Время уже позднее, – безапелляционно заявила она, – Правда, Лёля?

Лёля зевнула и отвернулась.

– Поэтому я предлагаю расходиться. А завтра продолжим.

Соседи начали потихоньку рассасываться, когда Иван Тимофеевич спросил:

– Лидия Степановна, время уже полвторого ночи, вы далеко живете?

– Неблизко, – спохватилась я (черт, даже не подумала, что такси в этом мире сейчас вызвать невозможно). – В профилактории Орджоникидзе.

– Ого, – согласился Иван Тимофеевич и посмотрел на Владика. – Пешком да, далеко, да и ночью ходить молодой женщине одной не положено.

– Я довезу, – сориентировался Владик и сообщил, убегая в квартиру. – Уно моменте!

– Вот так-то поспокойней будет, – довольно крякнул Иван Тимофеевич и распрощался.

Владик потащил меня на улицу, и мы поехали.

Да, ехать в узкой юбке на мотоцикле то еще удовольствие, но как же здорово мчаться с ветерком по ночному безлюдному проспекту, что аж дух захватывает! Эх, какая же красота – молодость!

Уже лежа в кровати и вспоминая сегодняшний вечер, я запоздало подумала: "А все-таки хорошие у меня соседи".

Сегодня мне опять повезло.

Утром Щука велела сходить в машбюро, забрать бланки для пропусков и заказать новые. Поэтому и отпрашиваться не пришлось.

Перед выходом я внимательно пролистала телефонный справочник.

А потом, по пути, заглянула в горисполком.

– Вам назначено? – смерила меня высокомерным взглядом грудастая секретарша с перманентными кудряшками.

– Я к Льву Юрьевичу. По очень срочному делу, – в ответ я смерила секретаршу еще более высокомерным взглядом.