Конторский раб

В приемной уже толпились какие-то люди. Я приоткрыл дверь и постарался проскользнуть незамеченным, но бдительная «хорошенькая головка», все же, заметила мое движение и сразу же обратилась к одному из тех, кто мечтал попасть на прием к директору.

Гнездо разворошили

Вошел в комнату я с опущенной головой, ни на кого не смотрел, сразу же прошел на свое место, плюхнулся на стул с обреченным видом, поджал под себя ногу, закрыл глаза и, откинувшись на спинку стула, постарался прикинуться невидимым, но это у меня, как обычно, не получилось.

– Зачем директор-то вызывал? – раздался голос «деда».

Я открыл один глаз, закрытый глаз потер пальцем.

– Предлагал мне ваше место, если соглашусь с ним ехать в Н-ск, – не моргнув, ответил я.

Слышно было как в углу тревожно завозился вначале сам «дед», а следом начала нервно шуршать бумагой, словно мышь, и Аграфена Фроловна.

– И? Согласился? – хриплым от волнения голосом спросил Богдан Осипович.

– Пока нет… Сижу, вот, думаю… Далеко этот Н-ск, все-таки. И про жилье мне ничего не сказал, и про условия…

– Нет там никакого жилья, – буркнул «дед». – Собираются только строить.

– Плохо… – резюмировал я.

– А с чего вдруг этот разговор про Н-ск у вас случился? – осторожно спросила Аграфена Фроловна.

– Да! Кстати… – подхватил «дед» и молодежь тоже насторожилась.

Как я уже говорил, человек я простой, привык, знаете ли, говорить правду. Вот и сейчас не смолчал, резанул по живому.

– Директор намекнул, что, мол, там, – я указал пальцем на потолок, – порешили перевести административный аппарат в Н-ск, поближе к стройке, а то, как-то неловко получается – строят там, а командуют отсюда.

В комнате на мгновение повисла тяжелая пауза, очень похожая на то состояние ожидания, когда в грозу мелькнет молния, и поневоле замираешь, ожидая раскатов грома.

– Как переезд? – испуганно пролепетала Юлечка.

– Какой переезд? – уточнил Юрочка.

– Не может быть… – пробормотала Аграфена Фроловна и опустила спицы.

Один «дед» не сказал ничего, сидел в своем углу, опустив глаза, словно умер. Вот, даже в театр ходить не нужно – «Ревизор» в исполнении моих сослуживцев.

– А такой… – уточнил я, – собираем манатки и в поезд. Вагоны люкс для директора и секретариата, купе для начальничков пониже, а нам плацкарт или теплушки. По дороге питаемся, чем удастся отовариться на станциях, всю дорогу пьем водку, играем в карты и домино, гоняем до одурения анекдоты.

– Я так и знал… – тихо, но внятно произнес Богдан Осипович, и все мы посмотрели в его угол. – Чуяло мое старое сердце, что что-то должно случиться, что так продолжаться долго не может. Недаром мне на днях снились какие-то вокзалы, буфеты… Странный сон… Так не должно быть, что строят в одном месте, а все конторы сгрудились вокруг Большого Театра и Метрополя – это неправильно. Даже в прежние времена такого не было.

Я удивленно взглянул на «деда». Вот те на, и кто излагает эти рациональные и разумные идеи? Человек, которому до пенсии осталось менее года, кто старался изо всех сил досидеть до «звонка» в теплой и сонной конторской атмосфере – воистину чужая душа – потемки.

– Я бы и сам поехал… коль так случится… Но… не мне же предложили, и староват стал для таких переездов… – сознался «дед». – Поговаривают, что сокращение будет… Ничего он тебе про это не говорил?

Я отрицательно покачал головой.

– Как, однако, неудачно получится, если нас здесь разгонят… – крякнул от досады он. – Чуть больше полугода осталось мне до пенсии, а тут такой разворот – прямо удар ниже пояса. Верно я говорю, Аграфена?

– Да… уж… – подтвердила та.

Юрочка с Юлечкой, не сговариваясь, встали и один за другим вышли из комнаты.

«Пошли звонить по своим. Пошли перепроверять что я тут наговорил», – подумал я не без злорадства.

– Так… Может… ничего и не будет, все обойдется, – попытался соврать я, но у меня это плохо получается.

– Ладно, ладно… – он отмахнулся от моих оправданий. – Коль разговоры пошли – значит это неспроста, значит что-то затевают. Круги на воде сами по себе не появляются. Был бы помоложе, как ты, например, поехал бы не раздумывая. А теперь придется новое место подыскивать. Хлопотать, просить, умолять, чтобы взяли, ползать на коленях… Эх-х … – крякнул он с досады. – Соглашайся… – продолжал он прощупывать меня. – Деньжат там будут платить больше, чем здесь – подзаработаешь. Край там таежный, зверья водится всякого немерено.

– Под словом «зверье» вы кого имеете в виду? – ехидно переспросил я.

Но «дед» не поддался на провокацию.

– Медведи, лисы, волки, зайцы… – начал перечислять он, – птицы много всякой: утки, гуси, тетерева… Это на тот случай, если ты охотник.

– Нет! Нет, – замахал я на него руками, – не охотник я до зверья всякого. Мне и в этом городе его хватает. Но, все же, нужно подумать. В наше время работой не разбрасываются. Надо подумать…