Читаем Контра полностью

Двое мужчин сидели в небольшой столярной мастерской. Пусть работники навели в ней идеальный порядок, но, смолянистый запах дерева был неистребим и был неразделим с этим помещением. Впрочем, назвать его неприятным было нельзя, он был намного лучше амбре калёного железа, сопутствующего слесарным цехам. Впрочем, не стоит увлекаться описанием помещения, когда интересны только те, кто в нём находился. Один из этих людей, молодой человек, неторопливо дочитывал лист рукописного текста и недовольно хмурился, второй персонаж, пожилой муж, терпеливо ждал когда граф, ознакомившись с документом, обратит на него своё внимание.

"Ну что Сашенька, — поинтересовался Кац, немного вольготно расположившись на табурете, и оперяясь спиной на столярный верстак, — всё прочли? Как вы оцениваете полученные нами данные о противнике? Правда они предварительные, то есть, ещё не совсем полноценные".

"Завидую страусу". - коротко ответил Александр, откладывая в сторону последний, прочитанный лист из протокола допроса сэра Вайта.

"Нашли кому завидовать. Если верить весьма распространённому заблуждению, эта глупая птичка прячет голову в песок и думает, что таким образом она спасается от любой опасности. А ведь это, не что иное как весьма извращённый способ самоубийства".

"Знаю, милый друг Абрашка, — ответил Саша, откинулся на спинку единственного в мастерской стула и борясь с последствиями недосыпа, интенсивно растёр лицо руками, — бр-р-р у-ух, и полностью с тобою согласен. Вот только, как на нашей с тобою, потерянной родине, сказал один былинный герой. Прости, за малым не обманул тебя, это кто-то приписал этому богатырю одно забавное изречение: "Ой, как вас много. Где же я вас всех хоронить-то буду?" — Так он выразился, когда увидел накатывающуюся на него вражескую орду, или сказал нечто-то подобное, я точно не помню".

"Странно, я ничего подобного не слышал. Но слова, в смысле посыл правильный. Однако меня, интересует не только это, но и то, что ты собираешься делать? Каковыми, по твоему мнению, должны быть наши ответные шаги?"

"Господин Кац, как говорили в Одессе: "Не пудрите мне мозг". — Я не поверю что вы уже не продумали ответные пакости для наших "друзей". Подозреваю, что подобным способом, вы всего лишь пытаетесь согласовать наши действия".

"Может быть и так, друг мой. Но всё равно я жду от вас откровенности, вы так и не ответили на мой вопрос".

"Да, милый друг. В этом мире, ты действительно стал сто процентным евреем, но может быть это и к лучшему. Хорошо, пошутили, повеселились и хватит. Я думаю, что мы оказались в зоне интересов сразу нескольких финансовых корпораций. Не мы лично стали их целью, их заинтересовали наши дела. Поэтому нам пора брать инициативу в свои руки. Не стоит ждать пока они все на нас заагрятся".

"Что сделают?"

"Заагрятся. Ах да, вы покинули наш мир раньше чем я. У меня, там, осталась двенадцатилетняя внучка, она геймер. То есть, Ника любит "зависать" в компьютерных играх. Насколько я понял, этим странным словом обозначается ситуация, когда на чьего-то игрового персонажа, после к какого-то его действия нападают все противники, игнорируя других участников битвы."

"Что это за такие игры я не понял, но. Кажется в смысле этого слова разобрался. — озадаченно пощипывая мочку уха одной рукой, а другой разминая свой подбородок, ответил Авраам, расфокусировано смотря в сторону Александра. — Так что… Я по-прежнему жду твоих предложений. И желательно чтоб ты не старался отделаться общей риторикой, без какой-либо конкретики".

"Не знаю, насколько много в моём предложении "воды", но предлагаю бить врага его же оружием".

"Ну вот. Здравствуйте. Спрашивается, кто из нас является выходцем из еврейской семьи? Я, или вы? — Озорно "сверкнув глазами", улыбнулся Авраам. — Я же просил, говорить конкретно, а вы…".

"А я этим и занимаюсь. — ответил Саша, красноречиво постукивая пальцем по стопке бумаг с протоколом допроса. — Всё что нам нужно, написано здесь, и я уверен, твои орлы вызнают у этого гада ещё много чего интересного. Но и это, уже можно использовать как инструкцию к дальнейшему применению".

"И как ты это себе представляешь? Я например, почитав эту "исповедь", кроме как отправить всю эту шушеру к праотцам, ещё ничего не придумал. Я могу понять когда разоряют конкурентов, но… Чтоб убивать ни в чём не повинных людей, или чиновников честно отстаивающих интересы своего государства. Это не то что перебор… у меня нет слов". — Кац, не совладав с нахлынувшими эмоциями, чуть ли не прыжком поднялся с табуретки и заметался по пустой мастерской. Видимо бессонная ночь необходимая для подтверждения алиби, накопленная из-за этого усталость, и нерадостные известия ослабили его самоконтроль.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Стилист
Стилист

Владимир Соловьев, человек, в которого когда-то была влюблена Настя Каменская, ныне преуспевающий переводчик и глубоко несчастный инвалид. Оперативная ситуация потребовала, чтобы Настя вновь встретилась с ним и начала сложную психологическую игру. Слишком многое связано с коттеджным поселком, где живет Соловьев: похоже, здесь обитает маньяк, убивший девятерых юношей. А тут еще в коттедже Соловьева происходит двойное убийство. Опять маньяк? Или что-то другое? Настя чувствует – разгадка где-то рядом. Но что поможет найти ее? Может быть, стихи старинного японского поэта?..

Александра Борисовна Маринина , Александра Маринина , Василиса Завалинка , Василиса Завалинка , Геннадий Борисович Марченко , Марченко Геннадий Борисович

Детективы / Проза / Незавершенное / Самиздат, сетевая литература / Попаданцы / Полицейские детективы / Современная проза