Контра

— Ничего не поделаешь, Сашенька, многолетняя привычка. Но хорошо, вернёмся к нашим делам. Этим поцам, удалось развернуться с таким размахом, что мы не могли даже представить как далеко они зашли в своей агрессивной экономической оккупации. Вот смотрите, это перечень металоделательных артелей и механических мастерских, на кои они уже позарились. Это всё мелкие производства, на которые даже я не обращал внимание. Однако, наши конкуренты смогли их оценить по достоинству, увидеть потенциал и решили задушить эти производства на корню. На эту ещё не выросшую мелочь, наше государство ещё не обратило своё внимание, поэтому янки и бриты могут хозяйничать безнаказанно.

— Здесь их зовут не янки а сэмы. Аборигены твой сленг не поймут.

— А это не для них было сказано, здесь только я и ты. Однако мы вновь отвлеклись, лучше вернёмся к нашим делам. Вот составленный нашими "друзьями" список артелей, чья судьба уже решена. То есть, на данный момент, должна идти фиктивная череда смены собственников, то есть, через некоторые промежутки, происходят перепродажи, с якобы значительным повышением стоимости. Мы её перервали, исполнители "премированы" но ещё об этом не знают, то есть, в ближайшее время, должны "отправиться" к праотцам, на суд божий. А я, пока эти виртуозы хитроумных махинаций живы, и при делах, предлагаю завершить сеи аферы так, чтоб окончательно, собственниками этих производств стали наши люди. Мои мальчики смогут убедить клиентов, что резкая смена конечного покупателя это нормально. Кстати, есть ещё один интересный нюанс, промежуточные "покупатели", а затем и разочаровавшиеся в приобретении "продавцы" этих заводиков, даже не подозревали о якобы проводимых ими сделках. Всё происходит без их дозволения и участия. Но я отвлёкся, вернёмся к нашим делишкам. На эти три артели, я назначу своих людей, на четыре вот эти, ты. Вот их список. Кто станет разбогатевшим счастливчиком и обладателем твоих долей, решай сам. Идём далее. Эти списки тех владельцев, кого мы спасаем от нависшего над ними банкротства, и соответственно, становимся совладельцами их производства. И не смотри на меня так. Я не собираюсь заниматься благотворительностью, и тебе не позволю. Да и пострадавших мы "кидать" не собираемся. Деньги у нас появились, и при этом не малые, вот мы их, и пустим в оборот. Спасибо что эффективного контроля денежных потоков, пока никто не ведёт.

— Это всё?

— Представь себе, нет. Вот парочка адресов где были оборудованы подпольные типографии, для тиражирования революционных листовок и прочей подрывной литературы. Мои мальчики скоро окончат демонтаж печатных станков и их вывоз. Предупреждаю сразу, всё это я забираю себе, в личное пользование. Приглашённые мною специалисты утверждают, что на этом оборудовании я смогу выпускать не только полезные для нас листовки, но и документы многих зарубежных учреждений, главное заполучить их оригинальные бланки и автографы нужных людей. Можно даже печатать импортные деньги. Но. Последнего я не допущу. Нельзя размениваться на такую мелочёвку. Рискованно это, я уж лучше буду действовать по старинке — чеканить монетки.

— Нельзя, значит нельзя. Только зачем ты мне о них говорил? Если не собираешься делиться.

Эти двое мужчин, ещё долго общались за закрытыми дверями, пытаясь "разложить по полочкам" всю полученную информацию, заодно, согласовывая свои дальнейшие действия. И Александр, всё чаще посматривал на Каца с некоторым недоумением, затем, не выдержал и поинтересовался:

— Абрашка, хитрая ты рожа. Ну-ка, выкладывай. Что ты там задумал? Каким таким хитромудрым способом решил меня объегорить? Ну-у, я тебя внимательно слушаю и может быть, даже прощу.

— Тьфу на тебя, Сашенька. Дурить тебя не входит в мои интересы. Тем более сейчас.

— А что тогда корчишь такую умильную рожу, как будто облапошил кучу народа, а эта глупая толпа, об этом, и не догадывается. Да и ведёшь себя неестественно беспечно, как-то излишне игриво. Не свойственно это тебе, мой друг. Ой как несвойственно.

— Ну вот. Хотел сделать человеку приятный сюрприз, а он взял, и всё испортил.

— Не люблю сюрпризов, они всегда такие неожиданные и не всегда приятные. Ты ведь это знаешь не хуже меня.

— Теперь знаю. Но тогда, размахивать руками, да бравурно кричать: "Тада-ам!" — Не буду. Ты сам в этом виноват, так что пеняй только на себя. А сейчас возьму и просто озадачу тебя, и твоих подмастерьев одной работёнкой. Вот, держи, дарю.

С этими словами, ювелир разместил на столе увесистую коробку, которая всё время беседы стояла на полу, около стола. Затем, без спроса, потянулся к торчащему из пинала канцелярскому ножу, и перерезал им бечёвку, перевязывавшую его подарок.

— Приятные подарки обычно перевязывают яркими бантами, а не грубой верёвкой. — с неуверенной улыбкой возразил князь.

— Это не смертельно. Тем более, подарок тайный, значит и соблюдение всяких там условностей, не обязательно.