Контрабанда без правил

Он по-прежнему не понимал, как он вообще позволил уговорить себя выйти из дома. Он лежал совершенно пьяный на диване, когда позвонил железнодорожник. Он хотел его успокоить и сказал, что приедет. Поэтому он встал, выпил бутылку «Тыске», благодаря чему немного пришел в себя, оделся и вышел из дома. Он не помнил, как доехал из своего микрорайона Тысячелетия до Семеновиц. Ему казалось, что он уснул, сидя за рулем рядом со своим домом, а проснулся под домом в Быткове. Не оставалось ничего другого, как выйти из «Сирены» и подняться наверх, потому что его стошнило бы на газон или он уснул бы прямо здесь. Он злился на себя за то, что согласился приехать, злился на Клюту за то, что он морочил ему голову, а сейчас злился на лифт за то, что он где-то застрял. Еще больше разозлившись, он уже хотел подняться вверх по лестнице, когда услышал грохот ехавшего вниз лифта. Прежде чем он успел схватиться за ручку, распахнувшаяся дверь лифта отбросила его на железные перила. Натянутые до предела нервы милиционера не выдержали.

– Вот придурок, – выкрикнул он и набросился на выходившего из лифта мужчину.

Дутка мог ожидать чего угодно, но только не нападения на первом этаже. Он не успел понять, что происходит, как получил несколько ударов кулаком. Трулька весил вдвое меньше Дутки, но эффект неожиданности сделал свое дело. Несколько сильных ударов вывели Ливера из строя, и он рухнул на пол. Из последних сил он попытался вынуть из кармана зажигалку в форме пистолета, отобранную у Олькевича. Ему нужен был какой-нибудь твердый предмет, чтобы ударить нападавшего. Когда Трулька увидел оружие, он впал в бешенство. Одним ударом он выбил из рук Дутки пистолет, схватил пухлую руку и вгрызся зубами в перебинтованный палец.

Крик, раздавшийся в подъезде, заставил проживающего на 11 этаже Августа Масожа, отсыпавшегося после ночного дежурства, выйти из квартиры и крикнуть вниз:

– Заглохни, а не то спущусь вниз и врежу как следует.

Но ему не пришлось спускаться. Раймонд Дутка перестал кричать. Он потерял сознание. Сверху на него навалился старший лейтенант Трулька и уснул.

Мариан Клюта не слышал шагов на лестничной площадке. Но он услышал причитания лысеющего толстяка с разбитым носом, поднимающегося с ковра, купленного год назад в универмаге «Зенит» в Катовицах.

– Чего уставился? – пробурчал Олькевич. – Работает милиция, – добавил он, поспешив разъяснить ситуацию.

Клюта третий раз за день обрадовался милиции, а потом расплакался. От радости. Он радовался, что остался в живых. Он не знал, что исключительно благодаря предусмотрительности одного милиционера из Познани, вручившего молодому подчиненному пистолет, на всякий случай незаряженный, чтобы неопытный сотрудник не причинил себе вреда по неосторожности.

г. Познань, понедельник, 17 марта, 9:15

Младший лейтенант Теофиль Олькевич удобно расположился в кресле, обитом красивой искусственной кожей, похожей на натуральную. Перед ним стоял стакан настоящего кофе, заваренного специально для него Кристиной, секретаршей воеводского комиссара. Стакан стоял на столе, накрытом стеклом, прижимавшим к столешнице узорчатую ловицкую салфетку из Центрального управления народных и художественных ремесел. Благодаря этому салфетка не пылилась, и разлитый кофе легче было стереть. Напротив него, в таком же кресле сидел майор Альфред Мартинковский. Вместо кофе он пил минеральную газированную воду. Фред сегодня уже два раза пил кофе, поэтому отказался от предложения пани Кристины. А Теофиль не отказался, хотя вообще не пил кофе. Этот визит заставил его нервничать, и он не стал заявлять о своих вкусах, а сразу согласился, когда пани Кристина спросила, заварить ли для него кофе.