Контрабандист

– Вот только цитат больше не надо, – поспешно выставляю вперёд ладонь, видя зародыш огоньков в его глазах: – Хорошо. Меченый я. Вот только одиночка. Сам по себе, понимаешь? Ибо… эээ… Ибо труден и опасен путь мой и не должно мне… эээ … жизнями чужими рисковать, по нему следуя! – Фух! Норм вроде получилось.

– Так я опасностей не боюсь, – с жаром в голосе обращает в ничто все мои усилия горелый: – Позвольте мне быть с вами рядом – о большем и не прошу! Я вам полезен буду. Могу водить корабль, – принимается загибать он пальцы: – Воевать, готовить. Связи имею – вы же, простите, господин, не знаете, как здесь, у нас, всё устроено?

– Слушай, – доверительно наклоняюсь к нему и кладу руку поверх его ладони: – Да. Многого не знаю. Но пока – справляюсь. И…

Договорить мне не удаётся – дверка нашего закутка распахивается и на пороге возникает официант с шоковой дубинкой в руках.

– Ну, голубки, – поигрывая ей он наклоняется над столом: – Наворковались?! А ну вон пошли! Только этой мерзости мне тут не хватало!

– Эээ… Мужик? Ты чего?! – Начинаю разворачиваться к нему, но он резко бледнеет и, отступив на шаг, молча машет своим оружием в сторону входа в заведение. Чуть повернув голову понимаю почему – бугры на лице горелого ходят ходуном сталкиваясь и громоздясь друг на друга. Даже мне, человеку, видевшему уже подобное, становится не по себе, что уж об официанте-то говорить – всё что он может, так это стоя с приоткрытым ртом переводить взгляд с горелого на меня и обратно.

– Пошли, – поднявшись с места киваю горелому и, проходя мимо парня, небрежно бросаю: – А еда у вас так себе. И пиво дрянь. Не буду я вас рекомендовать. – Признаюсь, произнося это я надеялся вывести его из ступора – ну кому понравится, когда вас так опускают? Но, к моему удивлению, он, не свою взгляда с горелого, лишь кивнул и промямлил что-то стандартное – мол, приходите ещё, будем вам рады. Эти его слова не прошли мимо горелого, как за поравнявшегося с ним и остановившись, он переспросил – бугры на его лице в этот момент задвигались совсем уж сильно:

– Что? Вправду рад будешь? Ну так иди сюда – я тебя поцелую, – безгубый рот приоткрылся, но развития событий не последовало – официант ойкнул и закатив глаза, сполз на пол, вызвав настоящий переполох в зале.

Дожидаться дальнейшего развития событий мы не стали – быстрым шагом покинули заведение и остановились только через две палубы.

– А неплохо получилось, да? – Привалившись спиной к стене хмыкнул горелый из-под надвинутого на лицо капюшона: – И платить не пришлось.

– Куришь? – Протягиваю ему пачку, сунув в зубы сигарету и дав ему прикурить прикуриваю сам: – Послушай. Чёрт. Ладно. Скажу, как есть.

Он кивает, выражая готовность выслушать приговор и затянувшись выпускает длинную струю в потолок.

– Ничего не имею против тебя. Ты, как я вижу мужик в теме.

– Но?

– Но я не люблю фанатиков. Непредсказуемые они – а мне и без того проблем хватает.

– Доступно, – горелый кивает: – А без фанатизма – взял бы? К себе в команду?

– Не знаю. Нет у меня в тебе уверенности – уж извини, как есть говорю, – выкинув окурок в стоящую рядом урну сую руки в карманы и пальцы левой цепляются за что-то, лежащее там на самом дне.

– А если срок испытательный? Ну – как докажу свою полезность, так… – Он замолкает, глядя на кусок ремня – того самого, жабьего, с брусочками по одной стороне: – Это у вас откуда? – Горелый протягивает руку, и я передаю ему забытый в суете последних событий артефакт.

– Нашёл, – пожимаю плечами: – Хотел продать, но забыл. А что – знакомая хрень?

– Со времён войны не видел, – поглаживает он прямоугольнички и ойкает, когда разряд одного из живых кусает его за палец: – Ого! Живая?

– Так что это?

– Жабья флешка. Они на таких информацию хранили.

– Прикольно. И что – считать можно?

– Если найти считыватель, – начинает горелый и замолкает, глядя на меня: – Пожалуй я знаю, где из неё информацию снять можно. Ценная она, или нет – вот этого не знаю, но считать – с тех, что ещё с зарядом, можно. Ну так как Меченый – берёшь в команду? Я ж говорил – будет тебе от меня прок.

Глава 13

Аврора глотала пространство, а я, сидя в пилотском кресле, слушал рассказ горелого, представившегося как Пол. Вообще-то его полное имя звучало как Ан-Сарг Аль-Коприон Шестьдесят Семь Поллин, что, согласно традициям его планеты, означало сразу и сам родной мир – Ан-Сарг, и название города, где он родился – Коприон, и даже завод – да-да тот самый, номер, где работали его родители, произведшие на свет малыша Поллина. Такое необычное именование было обусловлено тем, что Ан-Сарг был планетой-заводом, на которой люди исполняли роль прислуги у автоматических производственных линий отвечая только за их исправность. И именно такой порядок именования – когда личное прозвище ставилось на последнее место этого подобия инвентарного номера, лишь подчёркивало ничтожность личности на фоне планеты-завода.