Контракт

Хава была одна в доме, сестра ушла в храм помогать Даад. Сидя на ковре, что закрывал пол, она рисовала руны на пергаменте, Даад дала ей несколько свитков с содержанием, скрытым от нее, и сказала сделать копии.

Свет из окна падал прямо на маленький столик, за которым она сидела, вдруг темный силуэт закрыл его. Хава обернулась и увидела, как высокий черноволосый мужчина с жесткими чертами лица, встал за окном, выходившим в сад. Увидев, что она обратила внимание на него, он улыбнулся краем рта.

– Доброго дня, хисса, – несмотря на свой жесткий вид и кривой клинок у пояса, он был вежлив, на что обратила внимание Хава.

Сохраняя спокойствие, она, не отвлекаясь от написания рун, сказала ему:

– Отойди от окна, ты закрываешь свет, – мужчина еще раз улыбнулся, отодвигаясь сторону, давая свету проникнуть в дом. – Ты, либо очень смел, либо безумен, пройдя в этот дом и в этот сад, – Хава, закончив дописывать одну руну, посмотрела на мужчину. – Но по тебе не скажешь, что ты безумен. Ты вежлив, и ты назвал меня на наречии моего племени. Кто ты такой и что понадобилось тебе в доме Даад, той кто правит Анджуном вместе со своей Семьей?

Она смотрела прямо ему в глаза, надеясь, что, он, услышав такие слова, испугается, думая, лучше бы это был просто грабитель или, скорее, известный воин, желающий служить Семье, которых было очень много, и все хотели лично доказать это. Но в его взгляде читалось лишь безразличие и все.

– Кто я такой, я скажу тебе позже, хисса, – мужчина оперся руками на край окна. – Вопрос в том, кто ты такая и что ты хочешь от жизни, которую ты живешь? – он посмотрел на комнату, где находилась Хава. – Свитки со знаниями, что ты не можешь познать. Вещи, которые ты не можешь использовать. И, конечно же магия, которую ты с сестрой так хочешь иметь в своих руках, – он поднял в воздух одну руку, и она вспыхнула синим пламенем, окутывая ладонь, но не причиняя ей вреда.

Хава застыла, глядя, как пламя красиво течет по его пальцам, и исчезает в воздухе. Увидев, какую реакцию оказало его действие, он рассмеялся: – Я угадал, Хава. Вот, что ты хочешь больше всего! Недоступная тебе и запретная сила.

– Ты не из Семьи, – Хава перевела взгляд с руки на смуглое лицо мужчины. – Я знаю всех их, а тебя вижу первый раз, и ты владеешь магией. Никто не владеет ей, только они.-

– А вот тут ты ошибаешься, – мужчина стал серьезным, – Крохи, которыми они владеют, не сравнятся с тем, что знаю и умею я. Как ты думаешь, я прошел сюда незамеченным, просто идя пешком? – он рассмеялся снова. – Я задам тебе один вопрос, хисса – он посмотрел ей прямо в глаза. – Хотела бы ты владеть силой, что в стократ больше, чем сила Семьи? Хотела бы ты не зависеть ни от кого? Я уйду сейчас и вернусь через некоторое время, надеюсь, ты скажешь правильный ответ, Хава, – мужчина повел рукой, что была объята синим пламенем, и исчез, оставив после только порыв холодного ветра. Этот день изменил жизнь ее и сестры.

Хава наблюдала, как силуэт Ину недвижимо застыл в палатке. Древние знали достаточно про Сестёр и знали, на какие струны надавить, что упустили Тахир и его Семья, приняв их к себе. Возможно, выбор был неправильным, но он был сделан тогда и теперь она здесь. Стоит и наблюдает за своим врагом.

***

Отряд стоял перед храмом, молча рассматривая его. Холм, на котором он стоял, поднимался высоко над всем Анджуном, показывая величие Семьи, которая когда-то управляла этим городом.

Поднявшись по дороге, ведшей к нему, они прошли разбитые ворота и стены, что окружали храм. Ни время, ни враги не смогли разрушить его. Он стоял целый, только солнце выжгло все его стены, и золото, которым покрыто навершия куполов и минаретов, оплавилось, оставив потеки и узоры за собой.

Большие окна, что шли вдоль стен, давно были разбиты, но внутрь не проникал ни один луч солнца.

Кайден подошел к большим воротам, закрывавшим вход в храм, и, взявшись за вытертое от времени кольцо, потянул на себя. С сильным скрежетом половинка ворот начала двигаться, выпуская на жаркую улицу холодный воздух и запах места, в которое давно никто не ступал. Кайден остановился, когда воротина полностью открылась, заглядывая вовнутрь. Солнечный свет и жара не проникали в храм, оставляя в полумраке большой зал, в конце которого виднелись, установленный на пьедестале, статуи Семьи.

– Как такое возможно? – спросил Кайден у подошедшего Тахира, который ловко поднырнул под ним, оказавшись внутри осматривая храм. – Ни солнце, ни жара не проникает внутрь, – продолжил Кайден.

Тахир, осматривая стены, украшенные барельефами и рисунками из жизни его Семьи, ответил ему: