Контракт со смертью

Твердят, что сейчас война другая, война технологий, война артиллерии. Согласен. Только объясните мне, для чего без заутюживания артой позиций укров на их штурм тупо бросают волна за волной пехоту? Практически все посёлки и городки находятся в низинах, вот их и штурмуют, а укры с окружающих высот расстреливают наших ребят, словно в тире. Разумно сначала взять высоту, а из поселков они уйдут сами. Так нет же, штурм за штурмом Тернов, Невского, Ямполовки и иже с ними ещё с осени прошлого года продолжается и мало, что меняется. Гибнет в который раз генофонд нации, лучшая её часть. А лавры стяжавших победу достанутся штурмовавшим Ларс, отсиживающимся на курортах Анталии, поливающим помоями нашу Россию.

Держимся на безмерном героизме, мужестве и отваге нашего русского воинства, его сверхтерпении и сверхвыносливости. На вере. Держимся не благодаря, а вопреки. Конечно, выстоим. Конечно, Россия победит.

Июнь

1

Многие восприняли нападение на область, обстрелы приграничья, бои в Грайворонском и Шебекинском районах как личную трагедию. Потому и помогали кто и чем мог. Аня из Грайворонского Замостья вывозила беженцев, кормила солдат и на все уговоры уехать отвечала категорическим отказом: здесь могилы моих родных, нам здесь жить и умирать. Когда донесся слух, что укры зашли в город, взяла охотничье ружьё и вышла к мосту встречать щирых гайдамаков. К счастью, слух оказался слухом. Она и сейчас в городе, готовит еду, штопает и стирает солдатскую одежду, собирает деньги на «квадрик» и антидрон.

Накануне атаки на Шебекино встречались со Странником, комбатом, обороняющим город и окрестности. Сказал обыденно, без рисовки: «Умрём, но ни пяди русской земли не отдадим». Договорились о взаимодействии, определили место и время встречи, но на следующий день началось… Никто не пришёл, двое суток в неведении, а потом пришла весточка о гибели или ранении наших новых друзей. Даже не друзей, а родных — настолько вошли они в наши сердца — Странник, Самарканд, Вега, Султан, Дикий…

Вчера были в Шебекино — Женя Бакало, Саша Тарасов-младший и я. Надо было отвезти продукты и воду остающимся горожанам, забрать вещи, проведать дом друзей, накормить в одночасье лишившихся своих хозяев собак, перешедших в разряд бродячих. Рвалась ехать мама Саши — цветы комнатные полить, еще не зная, цел ли дом или уже нет, но не взяли: рискованно. В пути шутили: ну кто умными назовёт, если поехали собачек да кошечек кормить и цветочки поливать. А разве скулящие по заграницам бывшие соотечественники (для меня бывшие) умные? Или ум — это разновидность трусости и подлости?

«Прорвались» в затишье между обстрелами: знатно долбили Берёзовку и что-то ещё в той стороне по Ржевскому шоссе, горел завод почти в центре города, а когда рванули обратно, выполнив на все сто поставленную задачу, то «градами» накрыли центр. На этот раз повезло, хотя сколько можно судьбу испытывать?

Шебекино пока ещё далеко не Попасная, не Рубежное, не десятки разобранных по кирпичикам и разрушенных до основания городков и посёлков Донбасса, но укры, эти архитекторы ада, задались целью разобрать город и окрестности вместе со всем живым по молекулам. Собак не видно — попрятались, бедолаги, — совсем рядом бухало не по-детски. Машин за всё время, пока колесили по городу, встретили пять-шесть, да и те проскакивали на бешеной скорости. Пожалуй, ровно столько же встретили и людей: бредущий лет тридцати на вид с довольно мятой физиономией, в давно не стиранной футболке и брюках; торопящийся пожилой мужчина приличного вида с барсеткой; двое полицейских под козырьком остановки с задержанным (?) молодым парнем. На Комсомольской парень с двумя ведрами воды торопливо перешел дорогу. А вот центр просто вымер. И тишина. Просто какая-то гнетущая опустошающая тишина, разрываемая взрывами.

Женя Бакало каждый день возвращается в Шебекино или Новую Таволжанку: кого-то вывозит, кому-то привозит еду и воду вместе со своим сыном и своей волонтёрской группой «Десятый круг». На своей машине. Мой друг Серёга делает то же самое со своими ребятами. Незнакомые мне мужчины и женщины на своих машинах прорываются в город и окрестности, чтобы помочь людям. Нас объединила беда. Общая, одна на всех. Это как последняя граната одна на двоих. Это испытание, которое нам ниспослал Господь. Не надо слов. Надо просто что-то делать: негромко, не заметно, не крикливо. Но делать.

2