Контрольное вторжение

— Она лжет! — вмешался Тэн, до которого, похоже дошло, что мученица говорит что-то не то. — Мы не трогаем детей. Дети еще не пропитались духом вашей лживой идеологии. Если они гибнут, то только случайно. Они нужны нам живыми. Мы воспитаем из них граждан настоящего свободного общества.

— Это ты врешь, козявка, — прошептала Грозная. — Я знаю, что говорю. Слушай меня, солдат. По каким-то древним нормам здания всех детских садов и многих школ в нашем мире строятся в форме буквы «Н» или «О». По старой номенклатуре это обозначало «госпиталь» или что-то в этом роде, как раз на случай воздушных бомбардировок. Чтобы не бомбили. Эти буквы хорошо видно с высоты. Очень удобно настраивать боевые компьютеры. — Она громко сглотнула. — Эти мрази в первую очередь разбомбили все здания в форме букв «Н» и «О». Я знаю. Я читала сводку.

— Она лжет! Она находится под действием тоталитарной пропаганды! Какая чудовищная дезинформация! — Тэн патетически всплеснул руками. — Заткните фанатичку!

Шумное дыхание полковника прервалось. Звуковую связь отключили.

— В ее словах нет ни слова правды. — Рыбообразное раздраженно сжало кулачки и потрясло ими перед своей мордашкой. — Но вы-то умный человек и должны понимать, что ни одна война не обходится без случайных жертв. Наши солдаты проявляют максимальную осторожность, но враги свободы имеют обыкновение укрепляться в городских кварталах, и их очень трудно оттуда выковырять. Вы должны это понимать.

Даже этому существу с ампутированной совестью было трудно осознавать себя слугой детоубийц.

— Я все понимаю. Я все видел своими глазами. Мне известно, что военные компьютеры ошибаются крайне Редко и то, что роботы никогда не бывают убийцами. Убийцы те, кто их программирует. — Я уперся взглядом в его переносицу, и он отшатнулся. — Объясните мне, Тэн: зачем вы пришли на нашу землю? Вы называете наше правительство тоталитарным. Допустим, что так оно и есть, но это наше правительство. Хотим — терпим, хотим — по столбам развешиваем. Вы-то тут при чем? Мы вас не трогали и нападать на вас не собирались. Зачем вы к нам приперлись? Зачем разрушаете наши города, убиваете наших детей и женщин? Для того чтобы сделать нам хорошо и приятно?

— Мы пришли, потому что вы не в состоянии освободиться самостоятельно. Ваш мозг отравлен. Вы — машины, винтики огромного безжалостного к людям механизма и сами не осознаете своей ужасной участи. Лучше быть мертвым свободным человеком, чем живым рабом, но разговор сейчас не об этом. Вам все равно пока не понять даже самых элементарных вещей.

— Неужели?

Голова Татьяны Грозной красным мячиком прокатилась по кафельному полу. Человек в белом комбинезоне сделал шаг назад, и обезглавленное тело в кресле засветилось оранжевым сиянием, потом вспыхнуло и распалось на черные пепельные облачка, быстро осевшие на пол, откуда их шустро смели роботы-уборщики. Вечная тебе память, Татьяна Грозная. Мои глаза наполнились слезами, но я старался сдержать их, чтобы враги не увидели моей слабости.

Тэн щелкнул пальцами, и в комнату снова ввели женщину. И снова знакомую. Меня затошнило, и мышцы мгновенно обмякли. Если бы мое тело не опутывали ремни, то я бы непременно выпал бы из кресла. Тумана!

Как? Почему? Она сейчас должна лететь на Марс или сидеть в барже на орбите Земли. Почему она здесь?

Этого просто не может быть. Мозг отказывался верить глазам.

— Если вы думаете, что это совпадение, то ошибаетесь. — Эдгар Тэн сиял. — Мне удалось получить информацию о Тумане Сентябрь из ваших нервных клеток. Эта область памяти не была заблокирована. Я передал данные своему руководству, и наши бравые маринеры взяли на абордаж баржу, которая не успела покинуть орбиту Земли. Нам повезло. На ее борту мы нашли вашу жену, и нам удалось взять ее живой.

— Убейте меня.

— Ваша просьба лишена смысла. Неужели вы хотите, чтобы столько усилий и даже жертв с нашей стороны пропали даром. Я хочу услышать ваше мнение о сложившейся ситуации.

— Она же беременна… Как вы можете впутывать женщину в мужские игры? — По моему лицу побежали слезы, и я больше не пытался их скрыть. — Отпустите ее.

— Здесь все зависит исключительно от вас. Вы думаете, мне доставляет удовольствие устраивать подобные спектакли?

— Думаю, что да.

— Вы глубоко ошибаетесь. У меня ведь тоже есть жена, и еще я кормлю самку-славянку, которая рожает мне детей. У меня восемь прекрасных детей, Светозар. Как вы можете допустить, что мне доставляет удовольствие мучить женщину?

Туману посадили в кресло и закрепили ремнями руки и ноги. Ее прекрасные руки и божественные ноги стягивали окровавленными ремнями.

— Прикажете начинать? — Тэн артистично изогнулся и заглянул мне в глаза.

«А ведь эта двуногая рыба торжествует, — подумал я. — Не преодолевает внутренние барьеры, не заставляет себя делать то, что надо, хотя этого делать очень не хочется, а именно радуется представившейся возможности повластвовать. Хоть на мгновение стать пупырышком, выпирающим над серой равниной посредственностей».

— Я убью тебя, Тэн, — пообещал я. — И умрешь ты не сразу. Обещаю тебе.