Контрразведка. Охота за кротами

А ведь этот шаг можно было исправить, как писал А.Д. Шутов в книге «На руинах великой державы, или Агония власти», «…путем созыва Съезда народных депутатов СССР, чтобы принять на нем решение о нелегитимности ельцинской декларации. Однако Горбачев не сделал этого, а пошел, как было сказано, другим путем: если Ельцин «взрывал» СССР изнутри, то Горбачев ново-огаревским договором фактически попытался разрушить изнутри РСФСР, «империю Ельцина», вывести из ее подчинения национальные автономии и преобразовать их в союзные республики (из 15 до 35. — Авт.).

В результате такой операции Россия теряла более 51 % территорий с 20 миллионами населения и почти со всем объемом стратегических ресурсов и природных богатств. То есть за событиями исторического масштаба, происходившими в стране, фактически стояли мелкие эгоистические интересы двух противоборствующих партноменклатурных кланов: российского и союзного — возглавляемых, с одной стороны, Ельциным, а с другой — Горбачевым. Они поставили на кон судьбу великой державы, превратив ее в разменную карту ради личной власти.»

Страна полыхала, а Горбачев токовал: «судьбоносные реформы набирают обороты», «процесс пошел», «перестройке нет альтернативы» и прочее.

* * *

В начале декабря 1991 года, проигнорировав подписание у президента СССР М. Горбачева нового Союзного договора, тройка заговорщиков, Б. Ельцин, Л. Кравчук и

С. Шушкевич, вылетела в Минск. Из Москвы с Ельциным в леса Беловежской Пущи направились Бурбулис, Гайдар, Козырев, Илюшин, Коржаков и Шахрай, где на государственной вилле не без страха, заливаемого спиртным, подписали незаконное с юридической и с политической стороны Соглашение об упразднении СССР и создании СНГ.

Подписанием Беловежских соглашений были нарушены Конституция СССР, результаты референдума от 17 марта 1991 года — воля большинства граждан Союза (76,8 %), проголосовавших за сохранение единой страны, Союзный договор 1922 года, который по условиям его заключения и международному признанию этих условий денонсации не подлежал.

Вот тут-то Горбачеву даже не как президенту, а как достойному мужчине и надо было показать, кто в стране хозяин и у кого власть — арестовать заговорщиков-смутьянов. Но, как говорится, если вы чего-то не сделали, значит, не пытались. Трус есть трус, какие бы звания ни носил, даже будь Верховным главнокомандующим. А по правде, президент занимался уже решением личных вопросов…

Вскоре Верховные Советы России, Украины и Белоруссии ратифицировали документы беловежского сговора. 25 декабря Горбачев в последний раз обратился к народу. Он объявил, что снимает с себя полномочия президента СССР по «принципиальным соображениям»!!!

В тот же день над Кремлем был спущен Государственный флаг Союза Советских Социалистических Республик — СССР. Пьяный от счастья стать вождем и от паров зеленого змия Ельцин ходил гоголем. Его распирало от власти — наконец-то он вытурил из Кремля ненавистного ему Горбачева! Но какой ценой?! Окружение этой «болячки», этой страшной мины замедленного действия старалось не замечать. Оно подпевало ему, надеясь на развалинах Красной империи, на беде населения, на горе беспризорных детей отхватить себе кусок благополучия.

Стороженко понимал, что верхами совершено дикое, особо опасное преступление, что трещина раздела страны пройдет по каждому гражданину недавно единой страны, коснется болью каждой семьи.

Болтовню удельных князьков и самого Ельцина о «прозрачности границ» Николай считал лукавством. Он был больше чем уверен, что скоро появятся КПП с таможенниками и пограничниками, а там недалеко и пограничье с блоком НАТО, в который Россию не впустят.

Но как быть с производственными завязками, оружием и боевой техникой Советской армии? В европейской части находились самые боеспособные части, оснащенные новейшим вооружением. Россия в таком случае многого может лишиться. Ельцину было наплевать на эти «мелочи». Он праздновал личную победу, упиваясь с собутыльниками властью.

Иногда Николаю казалось, что происходящее не связано с ним, что оно существует в иной жизни, в каком-то фантастическом зазеркалье. Меньшинство навязало свою волю большинству и прониклось чувством, что народ для них — только материал, который надо и можно использовать. Попытка народа напомнить о себе вызывала у власти негодование.

Так что зазеркалья никакого не было, а была суровая реальность с полным игнорированием всякой законности. Не мог Николай, воспитанный на порядочности в трудовой семье и на службе с профессионалами высочайшего класса, согласиться прислуживать тем, кто развалил и разорил Отчизну, Родину, Державу.

Служба в таком случае превращалась в видимость. Недаром же говорится, что для того, чтобы уничтожить человека, наказать его самым ужасным образом, достаточно придать работе характер совершенной бесполезности и бессмысленности.

— Америка теперь наш друг, — говорил один из перекрасившихся начальников. — Пора ловли шпионов кончилась. Занимайтесь охраной завоеваний демократии.