Контрреволюция и бунт (ЛП)

Мы увидим, что эти два измерения буржуазной культуры, далекие от того, чтобы составлять единое целое, развивались в напряжении, даже в противоречии друг с другом.

В материальной культуре типично «буржуазные» были:

— озабоченность деньгами, бизнесом, «коммерцией» как «экзистенциальной» ценностью, имеющей религиозную и этическую санкцию;

— доминирующая экономическая и «духовная» функция отца как главы семьи и предприятия; и

—авторитарное образование, призванное воспроизводить и интроецировать эти утилитарные цели.

Весь этот «стиль жизни» буржуазного материализма был пронизан инструменталистской рациональностью, которая боролась против либертарианских тенденций, унижала секс, дискриминировала женщин и вводила репрессии во имя Бога и бизнеса.

В то же время интеллектуальная культура, обесценивающая и даже отрицающая материальную культуру, была в значительной степени идеалистической: она сублимировала репрессивные силы, неумолимо соединяя удовлетворение и отречение, свободу и подчинение, красоту и иллюзию (Шейн).

Теперь довольно очевидно, что это перестало быть доминирующей культурой. Сегодня у правящего класса нет ни собственной культуры (чтобы идеи правящего класса могли стать господствующими идеями), ни буржуазной культуры, которую он унаследовал. Классическая буржуазная культура устарела, она распадается — не под воздействием культурной революции и студенческого бунта, а скорее в силу динамики монополистического капитализма, который сделал эту культуру несовместимой с требованиями ее выживания и роста.

Я кратко перечислю наиболее общие показатели этого внутреннего разложения буржуазной культуры:

—отказ от «внутреннего мирского аскетизма» как классического «духа капитализма»: «кейнсианская революция» как необходимое условие увеличения накопления капитала;

— зависимость правящего класса от воспроизводства «общества потребления», которое вступает во все большее противоречие с капиталистической потребностью в сохранении отчужденного труда;

—в соответствии с социальной потребностью в интенсивной интеграции поведения в капиталистическую орбиту: дискредитация идеалистических представлений, призыв к позитивизму, внедрение методов «точных» наук в социальные и гуманитарные науки;

— кооперация либертарианских субкультур, которые могут расширить товарный рынок; и

— разрушение языковой вселенной: супер-оруэлловство как нормальное общение (см. Стр. 109 ниже);

— упадок образа отца и Суперэго в буржуазной семье.