«Контрреволюционер» Сталин. По ту сторону марксизма-ленинизма

Вот у нас намёртво также вбито в голову до сих пор, что Ленин и Сталин – это тоже как один человек. Если и были в марксистском проекте некие отклонения от ленинского курса, но они связаны не со Сталиным. Вот, дескать, Ленин совершил революцию, он правильный курс держал, а были отклонения у Троцкого, который предлагал мировую революцию делать. У Бухарина был другой уклон, который предлагал чуть ли не реставрировать капитализм. А вот, дескать, Сталин придерживался ленинского курса, был настоящим «ленинцем», поэтому Ленин и Сталин как-то связались воедино. Собственно, Сталин – это такой «Ленин сегодня».

Для опровержения этого мифа Олег Матвейчев записал несколько роликов с историком Николаем Сапелкиным. Ролики так и называются «Ленин VS Сталин», их легко найти в интернете в разных сетях и аккаунтах Матвейчева или на канале Николая Сапелкина «Светозар». Здесь же мы попытаемся сделать резюме этих лекций.

Легенда, что «Сталин – это Ленин сегодня», это «продолжение Ленина во времени», Ленин умер, но продолжился в Сталине, конечно, не имеет под собой никаких оснований и противоречит вообще всем фактам, каким только может.

Начнем с того, что Сталин и Ленин практически всегда друг к другу плохо относились. Есть письма Ленина, которые демонстрировали это с 12-го года, когда, вообще говоря, Ленин Сталина хоть как-то стал отражать, поскольку Сталин вошел в Русское бюро, в руководство партии. Тогда были конфликты из-за публикаций. Сталин возглавлял газету «Правда» в качестве главного редактора. Ленин присылал свои статьи, но примерно треть этих статей Сталин не печатал. Соответственно, Ленин требовал, чтобы их печатали. А те, что печатали, то только за гораздо меньшие деньги, чем, например, статьи Максима Горького. Всё это, конечно, вызывало у Ленина приступы недовольства. Он говорил, что это саботаж, и называл в письмах позицию Сталина «глухим сопротивлением». В конечно итоге, Ленин сделал всё, чтоб заменить Сталина.

Ленин демонстративно дружил с теми людьми, с которыми враждовал Сталин. Малиновский или Свердлов были у «старика» в любимчиках, а Сталин был с ними в жёстком конфликте. Причём, даже когда было официально доказано, что Малиновский – это провокатор, агент царской охранки, из-за чего Малиновскому пришлось даже уйти из Государственной Думы, Ленин всё равно продолжал с ним дружить и выгораживать. Про Сталина же, когда тот был в ссылках, Ленин вообще забыл, во всяком случае, не уважал его настолько, что забыл его фамилию. У Сталина, пока псевдоним еще не сильно прижился, было несколько разных кличек и псевдонимов, поэтому Ленин назвал его «чудесным грузином»: «Где там у нас был такой чудесный грузин, который писал по национальному вопросу? Забыл, как его зовут. Как фамилия этого чудесного грузина?»

Вот такое было отношение к Сталину до самой смерти Ленина, до знаменитого «Письма к съезду», которое было написано с подачи Крупской. Сталин запрещал ей нарушать режим, который был у Ленина по предписанию врачей. Она же нарушала: газеты ему читала, новости ему рассказывала, сплетни. Сталин поругался с Крупской, а Крупская напела Ленину про него гадостей, после чего в «Письме к съезду» Сталин был охарактеризован как «грубый» человек, чего никогда вообще не водилось за Сталиным. Сталин в партийной среде и по отзывам даже русских, которые помнят его в ссылке, всегда выступал как балагур, шутник, кавказский тамада, улыбающийся до ушей, а также центрист, смягчающий любые крайние позиции. Поэтому характеристику Ленина о Сталине как о грубом человеке никто потом всерьёз и не воспринял, поэтому его и не отправили в отставку.

Таким образом, с момента знакомства, более того, ещё в 1906-м году на съезде РСДРЦ когда вообще впервые Ленин и Сталин увиделись, они сразу конфликтовали по так называемому «аграрному вопросу».

Итак, Ленин всё время относился к Сталину или свысока, или его не замечал, или дружил с его врагами, или считал, что он саботирует его работу, его указания, обижает его жену… Никоим образом о каком-то «наследовании идей», об уважении, о том, что это «мой ученик», близко не было и речи. Не осталось ни одного упоминания о таком отношении ни в письмах, ни в чьих-то воспоминаниях и т. д.