«Контрреволюционер» Сталин. По ту сторону марксизма-ленинизма

3) антивременщическая, презирающая отечественных кредитоманов, что предполагало уже тогда установку на свои силы, которая вполне ожидаемо вылилась в основу сталинизма – построение того, что называли социализмом, а проще, без вывертов, государственности в одной стране.

Притом обратим внимание, что уже на этом этапе возникает антагонизм с Лениным, который уже был в наёме, и с Троцким, который, в отличие от Ленина, который после революции отдавал долги, просто содержался и после революции вплоть до его изгнания в 1927 году.

Мы не говорим уже о том, что на тот момент радикально отличались судьбы: Сталин приехал из многолетней ссылки, а Троцкий на круизном лайнере из США, а Ленин в пломбированном вагоне из «швейцарий» – оба после весьма благолепных лет комфортной революционной работы. Разница весомая, хотя и не только этим объясняется презрение Сталина и к тому, и к другому.

Контрреволюционер?

Самым очевидным консервативным признаком идеолога ещё во времена Бёрка было негативное отношение к революции. Здесь нам и намекают, что участие Сталина в революции Октября 1917 года, конечно, не яркое и не решающее, но имело место, а посему он не зря причислял себя к революционерам. И даже если у него были специфические задачи связи с военными силами, поддерживающими свержение Временного правительства, вывод просится однозначный – он не был флагманом этого процесса.

То, что Сталин вынужден был затем в силу обстоятельств и массовых эмоций вести двойную игру, на миру оставаясь революционером, на деле реставратором державы, строителем новой страны, очевидно. Для доказательства мы конечно можем привести пример решительного роспуска Коминтерна и отказ от Мировой Революции, по отношению к которой Русская революция Октября 1917 была лишь фрагментом, этапом, почти недореволюцией.

Но есть более строгое соображение именно по Октябрю 1917 года. Оно заключается в вопросе: а в какой революции участвовал Сталин и с какой целью? Была ли эта цель революционной?

В 1990-х годах у нас разгорелась локальная дискуссия о том, сколько революций было в Октябре 1917 года? Не в смысле события, а движущих сил. Именно они дают имя событию. Ведь было ясно уже тогда, что эту революцию никак нельзя назвать пролетарской, поскольку количество участников разных сословий, настроений, убеждений, идеологий, форм собственности, агентурных задач было неимоверным. Уже тогда было ясно, что доля собственно пролетариата в ней крайне мала.

Серьёзную работу по депролетаризации Октября 1917 года, мы считаем, провел коллега А. Пыжиков, доказав колоссальное участие в ней религиозных староверских общин и владельцев общинного капитала. Доказано решающее участие в октябрьской революции высшего офицерства и генерального штаба, а это, как ни крути, один из центральных, особенно, во время войны органов государства. Государство само себя «революционизировало»? Или это были силы, которые хотели уничтожить последствия предшествующей, февральской революции? То есть контрреволюционные силы? И если мы говорим о февральской революции, то, может быть, правильно говорить не об октябрьской революции и не об октябрьском перевороте, а об октябрьской контрреволюции?

Картина становится более объективной, а значит более сложной. То есть с точки зрения участников и их задач в Октябре 1917-го было множество «революций». Так вот у Сталина была своя революция, которую смело можно назвать контрреволюцией.