Конца света не будет. Почему экологический алармизм причиняет нам вред

В 1982 году группа экономистов, называвших себя «экологическими экономистами», собралась в Стокгольме, Швеция, и опубликовала манифест, в котором утверждалось, что природа накладывает на деятельность человека жесткие ограничения. «Экологи-экономисты отделяли себя от неомальтузианских катастрофистов тем, что переводили акцент с ресурсов на системы, – отмечает историк по вопросам окружающей среды. – Их беспокойство больше не было сосредоточено на нехватке продовольствия, минералов или энергии. Вместо этого экологи-экономисты обратили внимание на то, что определили, как экологические пороговые значения. Проблема заключалась в перегрузке систем и их разрушении»[1120].

Экологическая экономика, которую не следует путать с основной экономикой окружающей среды, используемой МГЭИК и другими научными организациями, была популярна среди благотворительных организаций и экологических лидеров в богатых странах. Pew Charitable Trusts, MacArthur Foundation и другие благотворительные организации вложили в экологов-экономистов значительные средства. Экологические лидеры, в том числе Эл Гор, Билл Маккиббен и Эмори Ловинс продвигали их идеи[1121].

Маккиббен сделал для популяризации мальтузианских идей больше, чем любой другой писатель. Первым изданием о глобальном потеплении, написанным для широкой аудитории, стала его книга 1989 года «Конец природы». В ней Маккиббен утверждает, что воздействие человека на планету потребует той же мальтузианской программы, что была разработана Эрлихом и Коммонером в 1970-х годах. С экономическим ростом придется покончить. Богатые страны должны вернуться к сельскому хозяйству и передать богатство бедным, чтобы они могли немного улучшить свою жизнь, но не начинать индустриализацию. И население Земли должно было сократиться и колебаться в пределах от 100 млн до 2 млрд[1122].

Если всего несколькими годами ранее мальтузианцы требовали ввести ограничения на потребление энергии, утверждая, что ископаемого топлива не хватает, теперь они требовали ввести ограничения, отмечая, что не хватает атмосферы. Маккиббен в 1998 году объясняет: «Дело не в том, что у нас заканчивается материал. То, что у нас заканчивается, ученые называют “раковинами”. Места, куда помещают побочные продукты наших чрезмерных аппетитов. Не мусорные свалки – мы могли бы продолжать использовать памперсы до конца времен, и у нас находилось бы свободное место, куда их выбросить. Атмосферный эквивалент мусорных свалок»[1123].

К XXI веку ученый-климатолог из Стэнфордского университета Шнайдер стал не только ученым, но и активистом. В главе, в которой он описывает свое участие в докладе МГЭИК 2007 года, Шнайдер пишет: «Иногда мне противно от того, что национальные интересы преобладают над планетарными и затмевают здесь и сейчас долгосрочную устойчивость. Я вспомнил свои “пять всадников экологического апокалипсиса”: невежество, жадность, отрицание, межплеменная вражда и краткосрочное мышление»[1124].

Экологи ухватились за изменение климата как за повод для борьбы с плотинами гидроэлектростанций и с контролем наводнений, хотя, как отметил Бриско, инженер-эколог из Южной Африки, «адаптация [к изменению климата] на 80 % связана с водой»[1125]. Бриско привел доказательства того, что нехватка продовольствия связана с деятельностью западных экологических организаций. «Взгляните на прошлогодний продовольственный кризис, – сказал Бриско в 2011 году. – Было слышно так много плаксивых голосов, при этом в прессе освещались преимущественно заявления НПО и учреждений по оказанию помощи, которые призывали немедленно поддержать сельское хозяйство в развивающихся странах. О чем они забыли упомянуть, так это о том, какую роль они сыграли в ускорении этого кризиса»[1126].

«НПО не задумывались о том, что многие из них решительно лоббировали различные ирригационные проекты и другие способы модернизации сельского хозяйства под предлогом, что они “не отвечают интересам бедных и разрушают окружающую среду”, – подчеркнул Бриско. – Чего не сказали агентства по оказанию помощи, так это того, что кредитование сельского хозяйства сократилось с 20 % официальной помощи в целях развития в 1980 году до 3 % в 2005 году, когда разразился продовольственный кризис»[1127].

Одна из групп, выступающих против возведения плотины Гранд Инга в Конго – это малоизвестная, но влиятельная неправительственная экологическая организация «Международные реки» со штаб-квартирой в Беркли, штат Калифорния. Хотя об этой организации мало кто слышал, с момента своего основания в 1985 году она заблокировала строительство 217 плотин, в основном в бедных странах. «Если мы считаем, что леса – это легкие планеты, то реки, безусловно, являются ее артериями», – говорится на сайте организации[1128].