Конца света не будет. Почему экологический алармизм причиняет нам вред

– Физического насилия ни разу не было, но были постоянные крики, – говорит она, – а на меня никогда в жизни никто не кричал. На Яве говорят медленно и тихо, на Суматре говорят громко. Они не хотят кричать, просто так разговаривают. Я не могла это выносить. Я привыкла ложиться спать в 7 вечера, а тут работала допоздна. Однажды я уснула на линии, менеджер подошел и дернул мой стул, сказав: «Проснись!» Каждый день после работы я плакала. Мои родные сказали: «Все в порядке. Все люди разные. Имей терпение и ищи новую работу. Мы же тебе говорили», – такого я от них ни разу не слышала.

Вскоре после того, как Супарти исполнилось 18, она нашла работу на шоколадной фабрике. Вначале разливала жидкий шоколад в формы и упаковывала его. Затем ее повысили, и она стала доставлять шоколад и другие товары в другие части фабрики на тележке, и, наконец, она получила работу за столом, где печатала этикетки продуктов, пластиковую пленку и даты истечения срока годности, а также штрих-коды для розничных торговцев[403].

Во всем мире на протяжении сотен лет молодые женщины переселялись из родных мест в новые. Они переезжали в города из сельской местности не потому, что считали городскую жизнь утопией, а потому, что там предлагается гораздо больше возможностей для улучшения качества жизни. Урбанизация, индустриализация и потребление энергии всегда влияли на человека положительно. С доиндустриальных времен до наших дней продолжительность жизни увеличилась с 30 до 73 лет. Младенческая смертность снизилась с 43 до 4 %[404].

До 1800 года, отмечает Стивен Пинкер из Гарвардского университета, большинство людей жили в нищете. «Средний доход был эквивалентен таковому в беднейших странах сегодняшней Африки (около 500 долларов в год в международных долларах), – пишет он, – и почти 95 % населения мира жили в условиях, которые сегодня считаются „крайне нищенскими“ (менее 1,90 доллара в день)». Пинкер подчеркивает, что промышленная революция стала «великим избавлением» от бедности[405].

Великий Исход продолжается и сегодня. С 1981 по 2015 год численность людей, живущих в условиях крайней нищеты, резко сократилась с 44 до 10 %[406]. Наше процветание стало возможным, благодаря использованию энергии и машин, в результате чего все меньшему количеству людей приходится производить продукты питания, энергию и потребительские товары и все больше людей могут выполнять работу, которая требует применения разума и даже придает смысл и цель нашей жизни.

Переезд в город дает женщинам больше свободы в выборе партнера для брака.

– Мои родители поощряют ta’aruf, мусульманскую модель брака, – говорит Супарти. – Это когда ты рассказываешь о себе религиозному учителю или проповеднику, и он знакомит тебя с тем, кто, по его мнению, тебе подходит. Но все равно решение за тобой. Я в этом плане непокорная и хотела бы познакомиться с мужчиной до брака.

Города и фабрики несут в себе и другие положительные моменты. Темпы роста численности населения достигли пика в начале 1960-х годов наряду с ростом продолжительности жизни и снижением младенческой смертности[407]. Общая численность населения скоро достигнет пика[408]. А благодаря повышению производительности сельского хозяйства доля людей, страдающих от недоедания, сократилась с 20 % в 1990 году до 11 % сегодня, примерно на 820 млн человек[409].

Подумайте о различиях между Бернадетт, Супарти и Хелен. Бернадетт приходится самостоятельно производить себе пищу и энергию, в то время как Супарти и Хелен могут их купить. Супарти чаще всего сама готовит себе еду, а Хелен, как специалист высшего класса, может купить готовую или даже заказать доставку к нам домой. В то время как Бернадетт должна заниматься сельским хозяйством, чтобы жить, Хелен достаточно богата, чтобы заниматься садом в свое удовольствие. И хотя Хелен также должна защищать дикую природу, например кротов, наши запасы пищи и наши жизни не подвергнутся риску, если грызуны съедят ее растения. В отличие от Бернадетт, когда бабуин уничтожит ее урожай.

Машины освобождают женщин от тяжелой работы. Однажды я спросил старшую сестру своей матери, какие у нее были самые счастливые воспоминания из детства, когда она росла на ферме в Индиане. Она вспомнила день, когда прибыла машина для отжима одежды, которую ее мать заказала в Sears. Это были какие-то два ролика и рукоятка, но это позволило моей бабушке впредь беречь руки, избавленные от необходимости тянуть, сжимать и скручивать белье. Позже появились электрические стиральные машины и сушилки, которые полностью освободили женщин от необходимости стирать, отжимать и развешивать одежду семьи[410].

Ученые, в том числе Бенджамин Фридман из Гарварда и Стивен Пинкер, считают, что рост благосостояния тесно связан с ростом свободы среди женщин, сокращением насилия в отношении них, ростом терпимости к расовым, религиозным и сексуальным меньшинствам. Так обстояло дело в Индонезии[411].