Конца света не будет. Почему экологический алармизм причиняет нам вред

Одним из тех, кто обратил внимание на радиоактивные осадки в результате испытаний оружия, был Барри Коммонер, ветеран Второй мировой войны, социалист и ботаник из Вашингтонского университета в Сент-Луисе. Коммонер прославился в начале 1950-х годов, когда помог лауреату Нобелевской премии, химику и активисту движения за мир Лайнусу Полингу, распространить петицию с призывом ввести мораторий на испытания оружия. Их аргумент состоял в том, что испытания могут привести к заражению населения[713]. Коммонер считал атомные электростанции «невоенным предлогом для продолжения развития ядерной энергетики ‹…› своего рода политической потемкинской деревней». Атомная энергетика, утверждал он, создана для того, чтобы оправдать испытания ядерного оружия президента Эйзенхауэра. «Это самая дорогая игра в истории», – заявил Коммонер[714]. Совет директоров Sierra Club был ошеломлен предложением Песонена. «Не смей упоминать об общественной безопасности», – предупредил один из них активиста.

«В Sierra Club можно говорить о красоте пейзажей и, возможно, об их утрате, но не об общественной безопасности. Это не наша работа»[715]. Мало кто из членов совета директоров имел какие-либо проблемы с ядерной энергетикой как таковой, а несколько других, включая Уилла Сири, являлись ее сторонниками. Один директор назвал Песонена «экстремистом»[716]. Он прекратил работу со Sierra Club и основал новую организацию. Песонен подготовил и распространил отчет, в котором утверждалось, что предлагаемая атомная станция создаст «смертельную пыль», подобную ядерным осадкам, которая загрязнит местное молоко[717].

Затем эколог и его союзники прикрепили записки к сотням воздушных гелиевых шариков и выпустили их в Бодега-Хед. В записках говорилось: «Этот воздушный шар может представлять собой радиоактивную молекулу стронция-90 или йода-131. Сообщите вашей местной газете, где вы обнаружили данный воздушный шар»[718]. Встревоженные очевидной опасностью фермеры-молочники начали жертвовать деньги на его дело[719]. Песонен и Коммонер выразили серьезную обеспокоенность ядерным оружием среди бэби-бумеров, которых подвергали тренингам «пригнись и прикройся», когда учителя приказывали им готовиться к апокалипсису, прячась под партами, когда они были школьниками, не говоря уже о правительстве и пропаганде в голливудских фильмах.

Следовательно, некоторые активисты, которые изначально были сосредоточены на ядерном разоружении, начали смещать свои опасения на ядерные реакторы[720]. Вытеснение – психологическая концепция, очень похожая на поиск козла отпущения. Мы вымещаем негативные эмоции на более слабых объектах, потому что более сильного мы боимся. Если на нас накричит босс, мы пойдем и пнем собаку, потому что разговаривать с боссом слишком опасно. В этом случае ядерное оружие послужило боссом, а атомные электростанции – собакой.

В 1970-х годах такие некоммерческие научно-пропагандистские организации, как Союз неравнодушных ученых (The Union of Concerned Scientists), перешли от стремления к ядерному разоружению к блокировке строительства атомных электростанций, в конечном итоге объединив усилия с другими антиядерными группами, такими как «Друзья Земли» (FOE), Совет по защите природных ресурсов (NRDC), Sierra Club и «Гринпис». Все эти группы были так же, а возможно, и больше, сосредоточены на прекращении строительства атомных электростанций, как и на любых других задачах 1970-х, в том числе на остановке угольных электростанций, которые в то время являлись основной альтернативой ядерной энергетике[721].

В 2019 году мой друг, работавший в Global Exchange, связался со мной, чтобы выразить свое желание выступать за ядерную энергетику в рамках решения проблем изменения климата, хотя в 1970-х протестовал против нее. Друг, который примерно на 10 лет старше меня, рассказал об участии в пропаганде борьбы с ядерным оружием в 1970-х, которая плавно переросла в кампанию против ядерной энергии.

– О чем вы думали, ребята? – спросил я его. – Что если избавитесь от атомных электростанций, то мы каким-то чудом избавимся от атомной бомбы?

Он сделал паузу и несколько секунд смотрел вдаль, после чего усмехнулся.

– Вряд ли мы вообще много об этом думали, – сказал он.

Оппозиция ядерной энергетике начала расти в середине 1960-х. С 1962 до 1966 года были оспорены всего 12 % заявок электроэнергетических компаний на строительство атомных станций. К началу 1970-х годов были поставлены под сомнение 73 % аналогичных заявок[722]. Несмотря на шумиху, в начале 1970-х ядерная энергетика все еще казалась многообещающим способом борьбы с загрязнением воздуха в таких местах, как Огайо (крупный промышленный штат). Загрязнение воздуха было таким, что людям порой приходилось днем включать фары автомобилей, чтобы их было видно сквозь смог[723]. В особенно плохие дни приходилось счищать сажу с машин и перестирывать одежду, которую вывесили сушиться.