Концептология

В поисках основных различий, существующих между русским (православным) и западным (католически--протестантским) миросозерцанием исследователи давно обнаружили нескрываемое свойство западной мысли — ее ориентацию на сугубую рациональность, практичность и предметную вещность. Необходимо прояснить, каким образом возникло такое различие в умах общего племени индоевропейцев, появилось исторически недавно.

Лев Шестов утверждал, что именно александрийский еврей, мудрец Филон вписал в Четвертое Евангелие фразу εν αρχη ην ῾ο λογος — «вначале было слово», и тогда уже «культурные народы согласились принять Библию, ибо в ней было всё то, чем они привыкли побеждать». Оставим на совести философа его суждение, но вдумаемся в сам факт: иудей выразил мысль, которая стала основой всех последующих движений европейского разума.

Значительно позже, в XII веке, гений Аристотеля подарил Европе ту великую мысль, что мысль и язык взаимозависимы, что идея не может существовать без воплощения в слове, что логическое и языковое представляют собою две стороны одного листа, на котором и записаны знаки культуры. Разорвать их никак нельзя, но их «разорвали» разделившиеся христианские конфессии. Из двоичной формулы

ratio = мысль → ментальность

logos = язык → духовность

католичество извлекло первый член, а православие — второй. Это обусловило и особенности средневековых европейских литератур, и отношение к ним разных слоев общества.

Разумеется, на практическом уровне существования это не приводило к тому упрощенному состоянию, которое часто приписывается сегодня русским: будто в отличие от логически строгой мысли и прагматической рассудочности западного человека мы обретаемся на уровне образов и впечатлений и неспособны к разумному решению проблем. Рассудительность и практическая тонкость мысли русского мужика поражает иностранца с XV века, с этим тоже все в порядке. Речь идет о предпочтениях: для русского сознания духовно идеальное, возвышающее над бытом выше приземленно человеческого рационализма. Дух направляет мысль, а не наоборот. Следовательно, слово движет мышление.

Не забудем, что ratio и λογος представляют собою одно и то же единство логического и лингвистического, мысли и слова, и только выражено оно в латинском или в греческом термине. Мы наследники византийского Логоса, но даже сравнение смыслов греческого и русского слов, λογος и «слово» при внешнем их подобии показывает различия, существующие между культурами. Греческий термин образован от глагола со значением 'говорить (собирать)', тогда как «слово» — от глагола со значением 'слушать'. В греческом слове преобладает идея разумности, того же ratio, тогда как для славянского употребления более характерно значение, связанное с выражением духовного, а не рассудочного знания. В греческом подчеркивается индивидуальная возможность человека распоряжаться своим собственным «логосом», а в славянском указана зависимость личного «мнения» или суждения от общего, соборного восприятия или знания (совместного co-знания) — не личным разумением человека, а божьим произволением, в которое надлежит «вслушаться». Такое предпочтение коллективного и возвышенного существенно, оно подчеркивает направленность славянского выбора. Оказывается, даже при переводе греческого термина λογος славяне заимствовали то, что изначально было природно своим, то, что ближе их духу: «Ratio есть человеческое свойство и особенность; Логос метафизичен и божествен» — отмечал А. Ф. Лосев.

Историческая справка. Можно привести множество определений термина «рацио», но, к счастью, у нас есть возможность ограничиться единственным, зато исчерпывающе убедительным. Примем это определение за исходное; оно выведено на основе этимологии латинского слова.

Мартин Хайдеггер в лекциях «Положение об основании» (1957) сообщает, что основание и есть перевод слова ratio, но и разум также является переводом слова основание. Понимание рацио как основания идет от Лейбница и представлено, таким образом, в немецком языке; во французском ratio и есть разум.

Ни то ни другое не соответствует полностью этимону латинского слова: «Ratio относится к глаголу reor, основной смысл которого таков: ‘принимать нечто за что-либо’; подставляется, подкладывается именно то, за что нечто принимается», a «Ratio означает учет (Rechnung)», который определяет отчет и то, что в самой вещи является определяющим. Другими словами, речь идет о символе.

Так, уже в Европе одно и то же исходное слово, представленное как «разум» и как «основание», дало двойную истину; «основательные» немцы противопоставлены «рациональным» французам.