Концертмейстер. Роман в форме «Гольдберг-вариаций»

В положенное время за воротами раздался сигнал. Мы вышли всей компанией грузить вещи. То, что увидели, впечатлило: на узенькой дачной дорожке стоял «весь таксопарк», сияя в утреннем солнечном свете чистотой автомобилей. Побритые, отглаженные таксисты выстроились вряд. Водитель второй машины по-адъютантски распахнул дверь. Поприветствовав строй весьма кислыми улыбками людей, избалованных общественным вниманием, эсэсовцы быстро распрощались, с хозяевами (за завтраком все уже было сказано) и разместились на заднем сидении автомобиля. И мы … — то что случилось потом нельзя назвать «поехали», нет, это было торжественное шествии победителей-триумфаторов. Покинув «дачный район», машины выстроились в три ряда, окружив нас со всех сторон, и покатили по проспекту в сторону аэропорта.

Я вертел головой, упиваясь красотой «шествия». Светофоры еще не включили. Мигал лишь желтый, а у нас — «главная дорога». Катили-плыли в чуть озвученной работой двигателей тишине, не переключая передачу, не меняя скорость. Солнце то скрывалось за домами, то выливалось на нас золотым потоком. В приоткрытую форточку проникал чистый утренний воздух, напоенный речной прохладой. Я торжествовал, народные артисты устало дремали. Лицо Мюллера чем-то напоминало маску ужаса с картины «Крик».

Наконец добрались. Перед аэропортом машины выстроились в один ряд и «причалили» к стоянке. Наш шофер снова подсуетился — подскочил к двери и распахнул. Мюллер понуро выполз из автомобиля, казалось, растерялся, оказавшись в незнакомой обстановке. Водители опять выстроились вдоль тротуара, отделив артистов от проезжей части. Эсэсовцы вяло попрощались — сделав лишь общий приветственный жест. Советский разведчик Исаев быстро сориентировался на местности и на удивление бодро, чуть согнувшись и прикрыв лицо воротником легкой серенькой куртки, дабы не привлекать внимание публики, быстро пошел в нужном направлении — в зал для народных депутатов. Мюллер устало последовал за ним. О чемоданах они не беспокоились, полностью доверившись сопровождающему — мне. Обретя «на миг свободу», оказался в обществе ребят-таксистов, которые продолжали стоять в ряд, но уже «вольно», и как-то смущенно улыбались. Попрощался с каждым в отдельности и каждого поблагодарил, а в заключение обратился ко всем:

— Спасибо, мужики! Понимаю, что старались не для меня, но получилось — для меня! Это было восхитительно, это были самые счастливые полчаса в моей жизни. Простите, нужно бежать, а то «народные» заволнуются. Молодцы, спасибо!

Схватив чемоданы, уже устремился было в здание аэропорта, но меня окликнул водитель, который нас вез:

— Парень, я тебя дождусь, доставлю с ветерком, ты — человек!

— Не надо, отдыхайте, работайте! Я буду долго. Нужно будет проводить до трапа, а потом еще ручкой махать на прощание. Езжайте — у меня и так сегодня счастья было много-много!

Эсэсовцев нашел в депутатской комнате. Подремывая, они лениво похлебывали пивцо. Посадку уже объявили. Автобус загрузился пассажирами и покатил к трапу самолета. Потом, когда все пассажиры заняли свои места, за народными любимцами приехала «Волга». Через пару минут они, пожав мне руку, дежурно поблагодарив «младшего собрата», поднялись на борт. Стюардесса, проверившая билеты, сопроводила меня назад в здание аэровокзала…

Возвращаясь домой в троллейбусе, заняв место у окна — самое высокое, с хорошим обзором, и еще раз, не торопясь, переживая недавно случившееся, наслаждаясь воспоминаниями, с остановочками «поплелся» восвояси… Упоительная получасовая поездка по утреннему городу стала незабываемым воспоминанием на всю жизнь.

… … …

Genuine free creativity can only be anonymous!

Glenn Gould45

В августе, в конце отпуска, Оля пригласила нас в гости — всей семьей. Подумал, что на пир по случаю сбора «рекордного урожая», но не угадал, что, впрочем, выяснилось не сразу. Сначала все пошло по обычному сценарию. Женщины занялись любимым занятием, развлекаясь с малышкой. Мы с Сережей сходили в сад — посмотрели, поговорили, покурили, а когда вернулись, дочь уже спала, а стол был накрыт — ждал. Хозяин для начала устроил презентацию молодых ягодных вин. Женщины были в восторге. Особенно понравилось вино из красной смородины, из белой — понравилось меньше. А потом был обед, который не отменил алкоголь, но расширил ассортимент напитков.

Через часик-полтора, когда Сережа, серьезно охмелев, торжественно объявил о том, что пить прекращает: «Я свою норму знаю!», Оля отвлекла меня от стола, пригласив в кабинет «для серьезного разговора». Ни о чем не догадываясь, пошел, напевая мелодию романса Чайковского «Нет, только тот кто знал…», восприняв слова хозяйки как шутку. Она плотно закрыла двери, предложила присесть, сама расположилась напротив и «взяла паузу», дав почувствовать серьезность момента.

— Я решила завершить карьеру, — певица начала без предисловий с главного, — хватит, голос теряю. Слава Богу, что он так долго прослужил. Не отговаривай, я решила твердо.