Контур человека: мир под столом

На моей тумбочке лежало несколько новеньких альбомов для рисования, цветные карандаши в железной коробке и… фломастеры! Точно такие, какие были только у Руслана, Кати и Юли, и больше ни у кого! В длинном прозрачном пластиковом чехле, как солдаты на параде, выстроились не только красные, желтые, зеленые или синие, но и розовые, голубые, сиреневые, салатовые – много-много всяких-всяких, о каких я и мечтать не могла!

– Мамочка!

Я крепко-крепко ее обняла, так крепко, что даже Слоника выронила. А может, он просто был так деликатен, что предпочел отвернуться: он же был еще новым в нашей семье и, наверное, очень стеснялся.

– Ты задушишь меня! – Мама с трудом расцепила мои руки и посадила обратно в кроватку, укутав одеялом. – Что это ты слонами разбрасываешься? Негоже! Тем более доставшимися тебе с такими трудами! Можно сказать, ценой твоего здоровья!

Мама подняла Слоника с полу, посадила его мне под одеяло и протянула нам пластиковую красную крышечку-чашечку от термоса, полную пахучего ароматного горячего напитка:

– Давайте-ка лечиться… Небось Слоник тоже простудился вчера, пои его горяченьким. Вы мне оба нужны здоровыми!

Она встала с кровати и пошла раздвигать шторы.

– А мы вот сейчас еще солнышко впустим, чтобы вы скорее выздоравливали!

Тут я опять все вспомнила и насупилась:

– Нет, Мамочка! Я не хочу скорее.

– Это почему же?

– Потому что… потому что… потому что… – Тут слезы опять сами собой закапали прямо в чашечку с питьем, и я, разрыдавшись, рассказала Маме все: и про Свету с Катей, и про то, что я никого не хотела обманывать, а просто как будто «попраздновать», и про то, что все сами подумали, что у меня день рождения, а я почему-то побоялась им сказать, что это не так… и про «Мою первую русскую историю», и про Мишку, который нужен мне не тот, которого принесет Дед Мороз, а тот самый, что сидит в магазине возле пекарни и ждет меня.

– Да-а‐а… – сказала Мама, выслушав всю мою сбивчивую истерическую исповедь. – Так вот вы о чем со Слоником секретничали! Ну, вас с бабушкой просто нельзя одних оставить… глаз да глаз тут за вами нужен.

Она немножко подумала, посмотрела на часы и сказала:

– Ну, так. С Дедом Морозом мы с тобой вечером разбираться будем, сейчас не время.

Она еще немножко подумала.

– С Катей и Светой мы тоже что-нибудь придумаем…

Она еще немножко подумала и сказала:

– Мы с тобой так договоримся. Ты сейчас выпьешь все, что я налила в чашечку.

Я кивнула.

– Потом вы со Слоником ляжете и дадите мне честное-пречестное слово, что не будете вставать, а еще немножко поспите. Когда проснетесь, будем рисовать новыми фломастерами Мишку, чтобы Дед Мороз не перепутал, какого именно ты хочешь!

Я кивнула.

– А я пока в магазин сбегаю за хлебом: вы же вчера с бабушкой столько всего приволокли, а хлеба не купили. Бабушка придет с экзамена, я обед приготовила, а обедать-то не с чем!

Пока она говорила, мы со Слоником честно допили все из чашечки и зарылись поглубже в одеяло. Мамин рыжий длинный хвост золотился в лучах отчаянно бьющего сквозь окошко в комнату солнышка. Словно и не было вчера ни ветра, ни дождя со снегом, ни глины, налипшей на сапоги и не дающей сделать шагу. От души отлегло впервые за эти несколько дней, веки тяжелели, тело, словно после какого-то огромного напряжения, само собой обмяка́ло, и, уже уплывая в сон, я пробормотала:

– Мамочка, а что ты приготовила на обед?

– Спи, дочка! – Мама поцеловала меня и подоткнула одеяло поплотнее. – Я тебе с Севера оленьих котлеток привезла. Вот сейчас сбегаю за хлебом и сделаю твое любимое пюре.

Когда я проснулась, за окнами было совсем темно, а по квартире разносился веселый смех двух самых дорогих мне женских голосов, звенела посуда, лилась из крана вода, и Бим гавкал так, словно в дом ворвалось стадо кошек. Мы со Слоником вылезли из постели и, как были в пижаме, босиком пошлепали на кухню.

– А! Наши сони-засони явились! Ну-ка, где наши тапки? Быстро надеваем, набрасываем на себя чего-нибудь теплое, моем лапы, и за стол! – весело командовала Мама.

А потом мы все вместе ели картофельное пюре с оленьими котлетками. Я, правда, совсем не поняла, почему они оленьи, но спрашивать было некогда – так было вкусно и радостно. Потом мне отрезали огромную горбушку свежайшего хлеба и намазали самым настоящим сливочным маслом и ароматнейшим медом, которые невесть откуда взялись в нашем доме.

Поистине моя Мама, наряду с тем, что работала на Севере, точно по совместительству, как и Бабушка, была волшебницей!

И в этом мне пришлось, поверьте, лично убедиться!

Когда обедоужин был закончен, Мама принесла теплый шарф, плотно обмотала его вокруг моей шеи, поставила меня на подоконник и сказала:

– Теперь запоминай. Ты сейчас вылезаешь головой в форточку…

– Катя… какая форточка! Она же насквозь простужена!

– Мама! Закаляться надо, мы вот на Севере почему не болеем? Потому что на мороз в одной кофте выскакиваем!

– Ну, не во время болезни же!