Контуры и силуэты

А если эта женщина сейчас еще едет на студию в своем “Крайслере”? Или гримируется? Или переодевается? И то, что я сейчас вижу, опережает ее, и ей только предстоит делать то, на что я сейчас смотрю. Время вовсе не одно для всех. Если измерять время днями, часами, минутами — все это будет неправда. Вечер, утро, ночь — это еще имеет какой-то смысл. Я знаю, что вечером темней, чем днем, а ночью совсем темно. Утром тоже темней, чем днем, но не так, как вечером, а по-другому. Это только состояния суток — никакого отношения к времени они не имеют. В какой-то период твоей жизни — но это происходит постепенно, и ты не можешь с уверенностью сказать, когда именно это произошло, точнее, с каким событием это совпало — начинаешь замечать, что твое время не совпадает с чьим-то другим. Например: ты едешь за каким-то письмом, переданным тебе из-за границы, — ведь всем известно, как работает отечественная почта, и твой корреспондент предпочитает пользоваться оказией, — итак, ты едешь за письмом, не зная, какой ответ будет заключаться в нем. Ты надеешься на положительный ответ, но, выйдя из дому, видишь, что начинается дождь, а ты забыл захватить с собой зонтик. Ты в сомнении, ты думаешь, не вернуться ли тебе за ним, но тут же вспоминаешь, как важен для тебя положительный ответ, и боишься испортить его возвращением. Ты предпочитаешь промокнуть, но не возвращаться. Казалось бы, как может измениться содержание письма, отправленного два дня назад, и ты тоже не думаешь, что оно может измениться, но в том случае, если письмо уже существует, а ты не уверен в его существовании... Да, содержание уже написанного письма не может измениться, но может измениться решение автора и его ответ, а ты не знаешь, когда это решение принимается — может быть, сейчас. Ведь время может быть одним и другим, где-то оно растянуто, где-то сокращено. Мое время параллельно твоему — ведь у каждого из нас своя жизнь. А может быть, оно перпендикулярно или под каким-то углом, и мы встретимся там, где твое время пересечется с моим. Линии могут быть сложней, и мы встретимся не раз. А может быть, это не линии, а плоскости или тела. Тогда не исключена возможность встречи с самим собой. С неведомым тебе тобой. Уверен в одном: наши времена не совпадают, иначе совпали бы и наши жизни. А может быть, иногда, на каких-то своих отрезках они все-таки совпадают? И может быть, то, что по традиции называется раздвоением личности, на самом деле совершенно противоположное явление: идентификация одного в другом? Идентификация. В этом случае ты будешь сильно удивлен, когда в тебя внезапно ткнут пальцем и скажут: это он.

Я потарахтел оплывшими льдинками на дне стакана и пошел на кухню, чтобы сделать себе еще порцию, а когда вернулся, комментатор на экране уже вовсю шевелил губами, и на табло за его плечом выскакивали электрические секунды. Собственно, его я и ждал, но пока он говорил о вещах, которые меня не интересовали. Он критиковал гигиенические тампоны “Тампакс” за их безнравственность и анонимных чиновников за взяточничество, зачем-то назвал мэра городничим, не сказав о нем ничего конкретного; потом появились какие-то странные ползающие в грязи люди с повязками на глазах — это была заставка к еще каким-то разоблачениям.

“Почему агрессивность всегда соседствует с безвкусицей? — подумал я. — Или она сама порождение дурного вкуса? Или наоборот, она порождает дурной вкус? Отсутствие чувства меры от избытка средств... Жизнь легка и обильна... Восстание масс, фашисты, коммунисты, тупые, лобовые аллегории...”

ЧИСТОТА — ЧИСТО ТАЙД

Нет, эта передача не прерывается рекламой, просто мне почему-то вспомнился этот каламбур.

Но вот и сообщение о менеджере. Мои худшие опасения оправдались. Нет, еще хуже.

Камера показала лежащий в тесной прихожей труп, распластанный в луже подсыхающей крови, кусок стены, зеркало, обрызганное кровью. Повернутое к стене лицо лежащего ничком мужчины было залито кровью, и я не мог его узнать. Камера поехала вверх, по ногам в просторных штанинах, по коричневой кожаной куртке, появилось тупое и бесстрастное лицо стриженого тяжеловеса, потом второе, худощавое с острым подбородком и серым ежиком над бледным лбом. Оно выглядело бы, пожалуй, интеллигентным, если бы не пристальный, немигающий взгляд холодных, рыбьих глаз. Я сразу узнал этого человека — я видел его в буфете Концертного зала, и позже менеджер сказал мне, что он оператор. Он был в том же длинном и широком черном пальто (камера уже отъехала, видимо, дальше, в квартиру), стоял абсолютно индифферентно, как будто его ничто не касалось, а за его спиной, в дверном проеме были видны какие-то люди, один в милицейской форме.

— Мы пришли, чтобы высказать свое соболезнование по поводу Инги, — ответил мордоворот на вопрос комментатора. — Гриша был не только нашим клиентом, но и близким другом, и вот, — он посмотрел на лежащий у его ног труп. — Собирались сообщить в органы, но уже кто-то, наверное, сообщил. Встретили ребят в дверях.

— Но здесь же есть телефон, — сказал комментатор, — вы могли позвонить.