Координата поврежденности

– Прости меня, – слова парня отскочили от стенок лифта и врезались в Мина, придавливая своей тяжестью. – Знаю, ты был шокирован тем, что я сказал тогда. Тем не менее это сработало, поэтому… я не жалею.

Мин закрыл глаза и тяжело выдохнул. Сработало, вот, значит, как?

– То есть ради того, чтобы я больше не крутился вокруг тебя, ты решил раскрыть свой большой секрет о том, что являешься потенциальным трупом? Вау, я должен быть польщен. Такое уж точно не скажешь каждому, кто к тебе клеится!

– Ты же понимаешь, что ведешь себя как ребенок? – послышались наконец в чужом голосе гневные нотки. Мин лишь фыркнул. Благо двери лифта открылись, и они вышли в холл. Мин ускорил шаг, но назойливость рядом не отставала. – Нет, прости, я понимаю твое состояние сейчас. Но речь о твоем отце. Давай поговорим, а потом можешь не общаться со мной, если это то, чего ты хочешь.

Развернуться и вмазать Лайту – вот чего ему хотелось. Но он не мог. Потому что разузнал все, что только можно о физическом состоянии докторишки. Да, черт возьми, он несколько ночей подряд рыскал в поисках необходимой информации, изучая вопрос. Мин прочитал кучу статей о похожих травмах, последствиях и рекомендациях. Отсутствие применения любой физической силы – одно из главных условий того, чтобы Лайт продолжал свою скучную жизнь.

Как убить человека, который и так умирает и которого нельзя при этом трогать?

Но, несмотря на злость, путь насилия для Мина навсегда был заказан, если это означало, что Лайт по-прежнему дышит. Это не гребанная шутка. Лайт – не такой, как другие, и Мин мог потерять его в любую секунду. Больно будет все равно.

Но эту мысль он планировал обдумать позже, сейчас нормально мыслить не получалось. Потому что тянуло сдаться и… что? Обнять? Сказать: «Не умирайте никто из вас, пожалуйста»?

Так, явно стоит уйти как можно скорее.

– Ты не имеешь к моей семье никакого отношения. На отца работает достаточно людей, у которых я могу узнать все, что требуется. Оставь меня в покое!

Они вышли на улицу. Прохладный воздух заглушил больничный запах антисептиков. Болезнь и страдания пахли для Мина именно так. Он нашел Нун на стоянке возле его машины.

Лайт так и стоял у центрального входа, даже когда Мин тронулся с места и метнул прощальный взгляд в стекло заднего вида.

Экономка молчала всю дорогу домой, вытирая бесшумно стекающие слезы. И все же перед тем, как выйти из салона, ее слова стали камнями, упавшими в озеро безмолвия:

– Понимаю, тебе страшно. Но твой отец – один из самых сильных людей, которых я знаю. Кхун Равит не оставит тебя так просто, семья очень важна для него. А когда вся семья заключена в одном человеке, это делает его бесценным. Отец боится потерять тебя не меньше, чем ты его. Как бы вы оба ни старались не показывать этого.

Мин не стал спорить, лишь устало кивнул.

Следующие два дня ему пришлось присутствовать на собраниях акционеров, где обсуждалась стратегия развития и нововведения, и, конечно же, произошедшее нападение на отца. Десяток мужчин и несколько женщин активно вели беседу и без его участия; он был тут лишь номинально и прекрасно это уяснил. Большинство смотрели на него свысока с горы своего опыта, а Мин предпочитал, чтобы не смотрели вовсе. Однако глаз не отводил. Тем самым бросал им вызов, безмолвно говоря: «Думаете, я хочу здесь быть? Но как ни крути я здесь вместо отца, поэтому смиритесь!»

Мин отвечал, когда к нему обращались напрямую, а когда его не спрашивали, молча наблюдал. На документах нужна была его подпись, и некоторые акционеры ворчливо фыркнули, когда он ответил, что секретарь вернет их позже, когда прочитает бумаги. Будто бы читать эту бумажную волокиту и мелкий шрифт юридических нюансов ему доставляло сильное удовольствие, но тем не менее даже самый отъявленный идиот знает – читай, что подписываешь. Особенно то, что написано крошечными буковками.

Он не собирался в ближайшее время превращаться из наследника «VN Medicine» во владельца. Но ныне кто-то будто бросил на пол тарелку, а собрать осколки требовали от него. А потом превратить их обратно в целую посудину.

Произошедшее с основателем «VN Medicine» навело панику в больницах, но Равит Вонграт все эти годы трудился с проверенными и опытными людьми, которые знали свои обязанности, поэтому и без руководителя работа продолжала кипеть. В этом особенность крупных предприятий: потеря одного человека глобально ничего не значит. Хотя отец и не был простым работником. Однако, чем это обернется в будущем, – уже другое. Любой бизнес, как и живое существо, можно уничтожить. Даже успешный, только возжелай.

Когда он остался наедине с Прином Супаратом, мужчина сообщил об еще одной возникшей проблеме. Член семьи пациента, которого не удалось спасти после сложной операции, подал в суд и требовал крупной суммы в качестве возмещения ущерба.

– Тебе нужно лично поехать в Чиангмай[57] и урегулировать ситуацию, чтобы они забрали иск. Если об этом деле прознает пресса, после новостей о нападении на Равита наши акции упадут еще больше, – хмуро уведомил Кхун Прин.