Координата поврежденности

– На него напали… вчера ночью. Его уже прооперировали, но он еще не очнулся.

– Что?.. Ты же говорила, что он звонил вчера ночью?! – Мин подорвался с места, но тут же оцепенел, будто некто наложил на него обездвиживающее заклинание.

– Я… мне сказали не говорить тебе. Думали, что Кхун Равит махом придет в себя, но он все еще в коме.

Он не знал, что навалилось на него первым. Злость, потому что ему никто не сообщил, а ведь он его единственный сын? Страх, поскольку у него есть только отец, хоть и весьма дерьмовый, а теперь он может остаться совсем один? Паника, ведь если с отцом что-то случится, вся ответственность за «VN Medicine» ляжет на его плечи?

Мин в полуосознанном состоянии дошел до машины и пытался фокусироваться на словах Нун. Он мчался прямиком в больницу. Разве возможно одновременно и ненавидеть, и бояться потерять человека? Но именно эта смесь эмоций и ошпарила его.

У входа уже ждала Нун. Мин так резко остановился, что женщина растерянно обернулась, не понимая, почему он не спешит увидеть своего единственного живого родителя.

– Я… дай мне минутку, – прохрипел он.

Сейчас Мин пожалел, что не курит. Чтобы скрыться за никотиновым дымом, как за оправданием. Экономка помедлила, и все же кивнула.

Чертова паника накрывала новой волной. А вдруг ему придется вновь стать тем, кому выражают соболезнования? Что, если отец умрет? Он знал лишь то, что успела поведать Нун, однако и этого хватило, чтобы старые страхи всплыли.

Кто-то прислонился к стене рядом с ним, и Мин отпрянул от неожиданности. Первая неосознанная мысль: «Волосы снова розовые».

– Привет, – так безыскусно сказал Лайт, словно не он шокировал его три месяца назад своей «смертельной бомбой в голове». – Подумал, тебе потребуется поддержка.

Мин смотрел на это лицо и осознавал, насколько врал себе. Может, образ Лайта и стерся из памяти, однако чувства никуда не делись. Стоило тому опять предстать перед ним, его как будто вытолкнули из самолета без парашюта. Радовало одно – эгоистичная злость перекрывала все прочее.

– Мне не нужна твоя помощь.

Лицо заменила самая хладнокровная маска.

Только неподготовленность к такой стремительной встрече и желание оказаться от парня подальше помогли ему переступить порог семейной больницы, минуя новую паническую атаку, и найти отца.

Весь путь до нужной палаты его преследовали шаги. Мин не знал, почему Лайт тоже здесь. Он что, все же согласился работать в «VN Medicine»?

Но Мин открыл дверь, отбрасывая все мысли в сторону, и увидел родителя – не такого уверенного, сдержанного и властного доктора в белом халате, каким привык того видеть, а подключенного к аппаратам, покрытого синяками и бинтами на больничной койке.

– От… отец.

Но ответа не последовало. Пострадавший был на него не способен.

В палату забежал коллега отца, который и оперировал его. Услышанные слова эхом разносились у Мина в голове. Кома первой степени, защитные реакции активны, нет реальной угрозы жизни.

– По прогнозам Кхун Равит должен очнуться в течение нескольких дней.

Однако испуг пронизал раскаленными спицами. Мин ни разу не плакал с пятнадцати лет. Казалось, просто разучился. А сейчас испытал необъяснимое желание вернуться к дурной привычке. Он буквально чувствовал влагу на ресницах. Застигнутый врасплох этим позабытым порывом слабости, он поспешно отвернулся, будто бы рассматривал палату, и приблизился к окну. Ему требовалась минутка, чтобы снова взять над собой контроль.

Когда же он повернулся обратно к доктору, оказалось, тот незаметно выскользнул из палаты, проницательно оставив его одного. Еще никогда Мин настолько не приближался к ощущению реального одиночества. Теперь отец не просто может неделями отсутствовать дома, а не вернуться туда вовсе. Так и остаться безжизненным телом на больничной койке, как происходит с тысячами других.

Нужно срочно выбраться отсюда! Больничные стены душили, а от белизны интерьера и пикающего звука аппаратов неистово гудела голова. Мокрая от пота рубашка липла к телу, оттого так и подмывало разорвать ее, дабы избавиться от мерзкого чувства.

Не в силах больше терпеть все это, Мин кинулся прочь из палаты. В коридоре Нун не оказалось, зато его дожидался Лайт. Он жутко хотел промчаться мимо, однако его все-таки остановили, схватив за плечо.

– Мин, подожди, – тихо, но настойчиво попросил парень.

– Что? – вырвалось из его уст едва ли не рычание. Злое, надломленное. Как у побитого пса, которому очень больно, но который храбрится.

Мин тут же вспомнил о дурацком комплексе докторишки, который наверняка не отстанет от него, не выполнив свой раздражающий «долг спасителя».

– Мне жаль, что с Кхуном Равитом такое случилось. Если тебе что-то нужно, я…

– Безумно трогательно, но мне все равно! – Он сбросил с плеча руку и продолжил идти к лифту, куда вместе с ним зашел вновь розоволосый парень. Вопрос, куда же делось желание выглядеть более консервативно и респектабельно, едва не вылетел из Мина.