Координата поврежденности

Ведь собственное сердце – прочное алмазное окаменение – беспощадно резало по живому всех, кто к нему прикасался. Оно не знало перемен и текучести времени. Боль осколками застывала в алмазной твердости, навечно запечатанная хранителем. И Лайт не искал ключ к замку, которого просто-напросто не существовало. Это окаменение уничтожалось только изнутри. Лайт увидел не его твердость, а прозрачность. Он обласкал его боль издалека и позволил самому раздавить алмазную огранку, высвобождая то, что запечатано внутри.

Лайт будто прирос к месту, но с очевидно затянувшейся заминкой таки ответил:

– Я не такой хороший, как ты думаешь. Не пример, не идеал. Я лишь делаю вид, что все в порядке, даже если это не так. Даже помогать другим я начал из-за себя. Казалось, это каким-то образом меня спасет – будет платой за мою жизнь. Разве не глупо в такое верить? Но именно это каждый день помогает мне не сокрушаться о своей судьбе. Я не могу изменить то, что случилось. – Он пожал плечами, а потом указал пальцем на Мина, слегка касаясь его груди. – Но у тебя есть шанс, поэтому ты должен принимать помощь других. Особенно, если они искренне хотят тебе помочь.

– Есть только один человек, чью помощь я хочу принимать, – прошептал Мин.

И если бы Прим не вбежала в комнату, он не знал, что сделал бы. Опять попытался бы, забыв, что его уже отвергли? Но девочка прервала их:

– Пи’, пойдемте! Нас зовут на десерт.

И они спустились. Ужин закончился лучше, чем начался. По крайней мере, Мин ловил взгляд Лайта, и пока этого было достаточно. Для этого вечера. Он не знал, что ему со всем этим делать, однако… уже не злился на парня. Докторишка должен быть счастлив; должен получить заслуженное. Его время слишком драгоценно, чтобы тратить его на капризы и обиды Мина.

Если Лайт хотел спасти его от самого себя, Мин собирался ценить каждую секунду с парнем. Как самый драгоценный камень.

_________________________________

(Billie Eilish – ilomilo)

20 глава

Мин в очередной раз приехал в офис сыграть роль наследника и сделать вид, что контролирует ситуацию. А на деле мечтал о скорейшем возвращении отца. Это не его место. И теперь он окончательно в этом убедился.

Спустя два дня Мара сообщила ему, что Нана до сих пор в клинике, только ее перевели в другой корпус с более ужесточенным режимом для тех, кто пытался свести счеты с жизнью. Нил Напат находится сейчас рядом с дочерью, но точное местоположение бизнесмена неделю назад подруге выяснить не удалось. Поэтому требовались доказательства прилета мужчины в Бангкок: запись с камер у ворот особняка Вонгратов, на которой была бы замечена машина американца, вкупе с показаниями Мина давала право полиции предъявить тому обвинение. У отца Мары дядя работал в прокуратуре, поэтому девушка собиралась попросить их о помощи.

– Уверена, что хочешь в это вмешаться?

Мара вела себя иначе с самого приезда Мина, и его это крайне удивляло. Откуда вдруг взялись эти отголоски совести…

– Кем я буду, если снова брошу тебя отдуваться одного? Я не забуду урок, который усвоила благодаря Нане, поэтому с меня причитается.

– Они могут опять попытаться навредить тем, с кем я близок. Нана рассказала Напату и о тебе. Будь осторожна.

– Это они пусть боятся меня! – уже более знакомо повела себя девушка, показывая надменность. – Им вообще повезло, что ты такой невыносимый придурок, и тех, кто терпит тебя, можно пересчитать по пальцам. Поэтому работы будет немного.

Бесстрашию и выдержке Мары позавидовал бы любой, ведь она умудрилась даже угрозу своей жизни свести к саркастичной шутке.

– Я поищу запись и еще раз переговорю с полицией. Медлить нельзя.

– Ты прав. Будем как Сунь-цзы. Идти вперед туда, где не ждут; атаковать там, где не подготовились[59]. – Они с Марой всегда были хороши в командной работе. – Нил Напат сам загнал себя в угол, когда втянул в это твоего отца. Ладно, ему удалось замять случай с его дочуркой, но организовать покушение на известного доктора, главу огромной сети? Если он даже избежит наказания, его репутация, как минимум, запятнается.

Говоря это, Мара разливала его любимый виски по стаканам. Они выпили все одним глотком, даже не скривившись от горечи, а смакуя ту на кончике языка. Иногда горечь может быть приятной.

– За мной могут установить слежку, если не уже.

– Да, я тоже об этом подумала, – серьезно кивнув, согласилась подруга. – Не светись особо и не встречайся ни с кем без крайней нужды. Я же сделаю все, чтобы Напат не смог откупиться от обвинений.

– Меня беспокоит Лайт, – прежде чем Мин смог раздавить эту мысль, подобно назойливой букашке, она уже вылетела словами.

– Вы снова общаетесь?

– Все сложно. – Сейчас было неподходящее время рассказывать всю историю. Мин не поведал подруге о шокирующей тайне Лайта. Он никому не поведал о ней. И теперь, зная о состоянии докторишки, боялся, что тот вновь пострадает по его вине. – Его уже один раз похищали из-за меня. Не хочу повторения. Или еще чего хуже.