Координата поврежденности

– Какого хрена?! Ты реально сменил ориентацию?! – Раскосые глаза друга еще никогда не обретали такой круглой формы, как в это мгновение пораженного восклицания.

– Ты не хуже меня знаешь, Пи’Бест, какой он колючка и что из него и слова не вытянешь, если хорошенько не прижать.

Мина выводило, что эти двое общаются между собой так обыденно и делают вид, что их вскрывшаяся «связь» не настолько шокирующее событие, как его интерес к Лайту.

– Не бесите, – не злобно, а устало процедил он, а голову атаковало головокружение. Он припарковался и бросил Маре. – Вылезай!

– Почему ты привез меня сюда, а не ко мне? – Она недовольно сморщилась, и ее припухшая губа чуть дернулась. Наверное, от боли. Хотя Мара почти ничем не выдала этого.

Отчий дом подруги не особо отличался от особняка Вон-гратов. Разве что сама постройка была более экстравагантной, в стиле постмодерн. Мать Мары даже здесь приложила свою руку в качестве дизайнера. Если кто и удивится, что блудная дочь неожиданно вернулась, то возражать не будет. Ей позволяли многое, как бы она себя ни вела – семью Мара приручила в первую очередь.

– Тебя что-то не устраивает?

Даже Мара после случившегося нуждалась в компании. Пусть подруга и казалась в порядке, но Мин знал, каково это. Остаться в одиночестве после такого – нет пытки страшнее.

– Так и быть, на сегодня приключений достаточно. Но предлагаю позже отпраздновать. Устроим вечеринку «Похищенных», а?

Когда Бест выскочил из машины, чтобы помочь Маре выбраться, а затем галантно проводил ее до двери, Мина одолел рвотный позыв.

Машина опять набрала скорость, когда выехала на трассу, ведущую в сторону небольшого домишки бывшего одногруппника. Мин понимал, что у него нет права предъявлять Бесту за то, что тот скрывал подробности своей личной жизни. Он и сам немалое утаивал. Мин злился скорее на Мару, чем на этого придурка. Он был уверен на сто процентов: это она затащила его в постель, а не наоборот.

– Чувак, мне жаль, что я не рассказал тебе, – наконец заговорил с ним Бест. – Но все вот это… эти психи на самом деле могли нас убить?

– Не знаю, – честно ответил он. – Но после нападения на отца имелась вероятность, что они нападут снова. Поэтому я тоже не сидел без дела.

– Знаешь, я почти пожалел, что подсел к тебе на первом курсе. – Пусть тон друга и звучал шутливо, Мин понимал, что парень имеет полное право на подобные мысли. После такого любой здравомыслящий человек будет сожалеть о встречи с ним.

– Я предупреждал тебя много раз.

– Ну, с твоим плохим характером я всегда мог справиться, а вот настоящая угроза жизни и похищение – это уже малеха перебор. – Бест содрогнулся, вспоминая произошедшее.

«Ты и Мара – вот что перебор!» – Мина так и норовило сорваться, но он сдержался.

Не сегодня.

– Прости, – сказал вместо этого, а заметив удивленный взгляд друга, добавил: – Перестань смотреть на меня так, будто я тебе Америку открыл.

– Да потому что услышать от тебя извинения сравни открытию чуть ли не новой цивилизации!

– Безумно рад, что после сегодняшнего твое «шикарное» чувство юмора все еще при тебе. Иначе как бы я жил без него? Иди отдыхай, но мы еще поговорим о… об этом немыслимом мезальянсе.

Стоило Бесту оставить Мина одного, адреналин тут же лопнул, как шарик, и зажатый в тиски страх вырвался на волю. И вновь подтолкнул его слишком близко к краю…

Отец настоял на осмотре в больнице, но Мин знал, что не сможет справиться с этим в одиночку. Он нуждался в помощи. В протянутой руке, готовой его принять. В розоволосой макушке, в которую хотелось уткнуться.

Лайт ответил в первую же секунду, словно ждал его звонка.

– Мин? – лился из динамика телефона обеспокоенный голос. – Мин, ты в порядке? Тебе ничего не сделали?

«Сделали, но это неважно. Теперь неважно».

– Ты можешь подъехать к больнице? – ответил он вопросом на вопрос.

Лайт согласился. Типичный докторишка. В очередной раз бежал на помощь, не узнав почему и зачем.

С тех пор, как Мин узнал о хрупкости Лайта, кто-то будто сжимал его в кулак каждый раз, когда парню грозила опасность. Если мать покинула его неожиданно, разломав тем самым для него иллюзию врачебного всесилия, то с Лайтом все обстояло иначе. Дверь под названием «Страх потери дорогого человека» приоткрылась для Мина. Он так долго избегал ее, так долго скрывался от привязанностей, но они все равно настигли его.

У больницы Мин с легкостью разглядел в толпе Лайта. Тот тут же подбежал к нему с претензией:

– Ты сказал не геройствовать и довериться тебе, поэтому я соблюдал осторожность, но что насчет тебя? – Чужие пальцы прошлись в опасной близости от его разбитого виска. – Нужно наложить шов.

Докторишка смотрел на Мина такими чистыми глазами, в которых сквозили две самых опасные для него вещи – доверие и беспокойство. Ведь они сродни чуме – способны уничтожить.

– Спасибо… что поверил.