Координата поврежденности

– Прошу нас простить. Остальные дела обговорим в следующим раз. Вы свободны на сегодня. – Когда вышколенный сотрудник скрылся за дверью, отец снял очки, слегка поморщившись, но в остальном сохраняя внешнюю невозмутимость. – Это то, что ты обо мне думаешь?

Мин пытался подавить грызущее сожаление и укрепить броню. Да, может в их отношениях что-то и изменилось из-за одной ненормальной девки и ее отца с мафиозными замашкам, но скоро все опять станет как раньше.

– Забудь, – бросил он, не понимая почему идет на попятную. Разве видеть в глазах отца разочарование не вошло в привычку? Его это не задевает. Не заде…

Задевает.

Но сейчас вместо разочарования глаза Мина встретили боль, оттого трусливое «забудь» раздалось вместо десятка привычных колкостей.

– Ринуться очертя голову в полицию с доказательствами не всегда лучшее решение. Стоит действовать взвешенно и разумно, когда желаешь обезопасить своих близких. Ты еще молод и можешь не понимать этого, но все, что я делаю, я делаю для тебя.

Чувства, проснувшиеся в Мине от этих слов, ходили кругами, как голодные бездомные псы, отрывая от него куски. Отцу не следовало этого говорить. Не через десять лет.

– Эта ситуация – последствие твоего безрассудного поведения. Но ты все исправил. Сделал, все что мог, – продолжил Вонграт-старший, не замечая его состояния. – Сходи в участок и дай показания, после чего навсегда закрой для себя эту страницу. С Нилом Напатом я все лично решу.

Ему хотелось разозлиться, взбеситься, закричать, отвернуться, сбежать, отречься – сделать что-то из того, что делал всегда. Ответственность – груз взрослых, от которого детей обычно ограждают. И который с годами только растет вместе с телом. Однако если быть достаточно скользким, легкомысленным или безучастным – ответственность как песок проскальзывает сквозь пальцы, не давая человеку почувствовать цену содеянного. Но иногда жизнь подводит людей к таким ситуациям, когда быть таким уже не удается. И приходится искать выход в принятии.

– Я знаю. Мне жаль.

Иногда самых простых слов достаточно. Они не сотрут содеянное, не повернут время вспять, но помогут жить дальше и выпутаться из паутины предыдущих ошибок.

– Больно?

Мин не сразу сообразил, о чем спрашивает отец. А потом вспомнил о своих ранах.

– Это пустяк, я в порядке.

– Я поговорил с медсестрой, которая вчера осматривала тебя. Травма головы – это не пустяк. У этого могут быть серьезные последствия.

Мин сразу вспомнил Лайта. Отец до сих пор не догадывался, что ему известен секрет его розоволосого протеже.

– Я понимаю.

– Нет ничего важнее здоровья, – серьезно проговорил отец, смотря ему прямо в глаза. – Поэтому прекращай рисковать собой ради глупостей. Твои друзья же не пострадали?

– Они в порядке, не считая нескольких царапин.

– Если кому-то из них нужна психологическая или любая другая помощь, они смогут бесплатно получить ее в любой из наших больниц.

Мин сомневался, что Мара и Бест воспользуются этим предложением, однако кивнул.

– Когда ты сам перестанешь быть пациентом? – Здоровье родителя уже не вызывало серьезных опасений, но убедиться лишний раз не повредит.

– Не нравится на моем месте?

Мин готов был поклясться, что в вопросе отца сквозила издевка.

– Я никогда к этому не стремился.

– Но все же ты справляешься.

– Я со многим могу справиться, но это не значит, что мне это по душе.

С детства его отдавали на различные кружки и занятия. Он перепробовал все: от верховой езды и уроков по гольфу до углубленного изучения иностранных языков и математики. Мин во всем добился определенных успехов, хотя нигде феноменально не блистал. Он остался равнодушен ко многим из этих вещей. Он разбирался в них, умел делать, однако душа его никогда не радовалась. Его тянуло играть на гитаре и других музыкальных инструментах вместо того, чтобы закидывать мячик в лунки и решать матричные уравнения.

– Тогда чего же ты хочешь?

– Свободы.

Единственный правильный ответ на этот вопрос.

Свободу решать кем быть, ибо сейчас Мин этого не знал. «Тот, кем он должен быть» душил его изнутри, и потому он будто застыл, не находя в себе сил повзрослеть. А этого ожидал весь мир, закон природы и течение времени.

* * *

Бар Мары сегодня закрылся из-за частной вечеринки, инициатором которой выступила сама владелица. Спустя два дня после дачи показаний и выдвижения обвинений Макао и его напарнику, она мигом создала общую беседу в мессенджере: для нее, Мина, Беста и даже Лайта. По ее мнению, каждый из них должен хорошенько затусить после всей это кутерьмы. Они это заслужили. Мара взяла все затраты и организационные хлопоты на себя, а также великодушно разрешила каждому привести с собой друзей.

Мин принялся читать начавшуюся между участниками переписку и с привычным раздражением вышел из нее, а затем написал Маре лично.

«Что за абсурд ты устроила?»

«Здравствуй, дорогой дедуля. Ты еще жив? Ведь бурчишь по-прежнему».

«Твое чувство юмора утратило качество».