Копье и кость

Малыш резвился как мог. Матери и няньки тоже привели детей, так что компаньонов Норану хватало. Одним глазом поглядывая за малышом – да что с ним случится, это ведь принц, – Линетта развернула бумагу: это Гленн сообщал, что не сможет сегодня, как обычно, прогуляться с ними. То-то она удивилась, что его еще нет во дворе: обычно жрец никогда не опаздывал. Должно быть, что-то серьезное. Девушка прочла дальше и, всхлипнув, вздрогнула – занемог.

Жрица быстро огляделась и постаралась взять себя в руки: другие уже заметили, что с ней что-то не то. Так нельзя, отчитала себя девушка, жречество воплощает таинство, нечего показывать всем свои мысли, ее ведь учили! Правда, старшие жрицы никогда не говорили в годы учения, что, как себя ни веди, что ни делай – скрыть любовь невозможно.

К Линетте на лавочку подсела одна из молодых мам, чей ребенок – мальчишка лет трех – играл с другими в деревянных рыцарей под неусыпным контролем нянек.

– Что с тобой, Линетта? Переживаешь за принца? Ну так не стоит, – умудренным голосом поведала женщина. – Тут есть кому за ним приглядеть.

Линетта улыбнулась, поблагодарив за совет. Собеседница не унималась – похоже, жрица лукавит. Наверное, все дело в любовной тоске? Или в том письме, что Линетта сейчас прочла? Дурные вести?

Жрица согласно кивнула – да, все именно так, письмо из дома, со Священного острова. Такая тоска крутит, что сил нет. Последнее добавление для Линетты стало роковым.

– Ну, дитя, – сказала женщина с высоты своего девятнадцатилетнего возраста и двукратного материнства, – я тоже не родилась в Кольдерте. Я жила в гуданском замке, пока отец не устроил мой брак с сиром Айленом Дортом. Потом я переехала в его поместье, а потом, после последней войны, в которой мой благородный супруг так отличился, – она растянула эти слова, смакуя, словно запеченные в меду груши, – король пригласил нас жить в замке. И вот я здесь, и уже пять лет, как уехала из родного дома за мужем.

Линетта отстраненно улыбалась, пока восторженно-глупое эфемерное создание с каштановыми косами заливалось историей своего супружества. Да, эта «многоопытная» дама пять лет не видела дома, а она, Линетта, всего год с небольшим. Да, леди Дорт была моложе, и ей было страшнее, чем жрице сейчас. Но она-то уехала за мужем, который дал ей сыновей, и в них женщина нашла смысл жизни. А сама Линетта? За кем уехала она?

Настроение у девушки совсем упало. Наскоро распрощавшись со стрекотавшей леди Дорт – при этом перебив ее посреди увлекательной повести о счастливом браке, – Линетта забрала недовольного Норана в замок. Холодно на улице, простудится еще.

Обиженная леди Дорт гордо поднялась и подошла к нянькам и матерям чуть постарше ее. Надо же, кто бы знал, до чего неучтивы эти староверки, понимают о себе бог весть что и вообще все грубиянки как одна.

– Линетта? – Гленн приподнялся в кровати. На душе потеплело.

– Светел твой день, – улыбнулась она и осторожно приблизилась к кровати. – Как ты себя чувствуешь?

Гленн ответил, что намного лучше, и даже вполне убедительно старался казаться здоровым. Посреди беседы явился Тирант, но, уловив ситуацию, оставил парочку наедине. Только к обеду жрица вышла из комнаты Гленна и его брата – выскочила на четверть часа, отпроситься у Виллины на оставшийся день да захватить друиду еды с кухонь.

– Позволишь позаботиться о тебе? – спросила, вернувшись.

Лицо Гленна, тонкое, смугловатое, осветилось улыбкой выразительных глаз.

Линетта стушевалась – чего же он молчит? Неловко как.

– Впрочем, если ты против, не стану настаивать…

– Просто у тебя ведь есть обязательства, – объяснил Гленн.

– Ты – важнее всех, – тихонько призналась жрица.

Этого было достаточно. Они вместе пообедали, прочли молитвы над снадобьем, чтобы действовало лучше, потом долго болтали ни о чем. Наконец Гленн попросил Линетту о том, о чем никогда прежде не просил никого.

– Ты же знаешь Песнь о друиде Мельхасаре, последнем из Часовых?

Конечно, знает. «Сказание о начале Родо́в, или о Мирландрии и Мельхасаре, последнем из Часовых» в ранней юности, одним из первых, изучают все воспитанники Ангората. Линетта кивнула.

– Я был бы счастлив услышать ее от тебя. – Гленн взял жрицу за руку. Линетта не медлила.