Копье и кровь

– Заявление мистеру Аллену Сюрре, главе Сената Ромы Юниона, – произнесла она и голос у нее тоже был подобен маске. Казалось, это говорит автомат.

Габлер замер в кресле с пультом в руке. Ньюзер почему-то не назвала первое лицо Ромы Юниона Императором.

– Я, Ориобеллиз Аригонно Тронсилиа Иолнеи, ондаллио общины служителей единомножественного Беллиза-Беллизона-Беллизонов, от собственного имени и от имени всех служителей Триединого заявляю, что ты обманщик. Ты обманщик, Сюрре! Мы не хотим и не будем оставаться под властью обманщика и отныне считаем себя единственной властью на планете Милиль, которой помимо нашей воли было когда-то присвоено название Нова-Марс. Мы более неподвластны тебе, Сюрре!

Габлер слушал и чувствовал, что в голове у него бушует ветер, разгоняя алкогольный туман. Ньюзер просто не могла нести такое! Не могла! А значит, все эти ошарашивающие слова она произносила не по собственной воле. И вряд ли вообще понимала, что именно говорит на всю планету. Габлер знал об умениях подгорных жрецов, и такое объяснение не казалось ему невероятным.

– Отныне мы не считаем Милиль частью Ромы Юниона, – продолжала ньюзер, послушно исполняя роль древней куклы-марионетки. – Если ты не согласишься с нашей позицией, то мы заставим тебя это сделать, Сюрре. Предупреждаем, что в таком случае будут неизбежны многочисленные жертвы – не среди нас, служителей единомножественного Беллиза-Беллизона-Беллизонов, а среди другого населения Милиля, и вина за это ляжет на тебя, Сюрре. Ждем твоего ответа в течение суток по Единому календарю, начиная с данного момента, и готовы после этого обсудить все действия, которые необходимо предпринять в связи с нашим заявлением. Твое молчание по истечении этого срока будем расценивать как нежелание предоставить Милилю независимость. Такое поведение вынудит нас начать подготовку к осуществлению мер, необходимых для того, чтобы…

Ньюзер исчезла с экрана, и там появилась заставка с гербом Нова-Марса – кто-то из местных руководителей наконец-то пришел в себя и приказал прекратить трансляцию этого сногсшибательного заявления.

Когда Габлер кое-как разбудил усыпленные алкоголем и расползшиеся по углам мысли, то понял, что от горного храма сейчас нужно держаться подальше. Но посидев еще немного и поставив себя на место Императора, сделал другой вывод. Вряд ли правитель могущественного межзвездного объединения будет мгновенно резко реагировать на заявление каких-то там жрецов, живущих на какой-то там периферийной планете. Правительство которой лояльно Императору. А жрецы к этому правительству никакого отношения не имеют. И никто их на Нова-Марсе не поддерживает. Однако еще через несколько секунд ему в голову пришла новая мысль: если Ориобеллиз действительно устроит тут нечто кровавое, – а он может такое устроить, – то сюда будут брошены силы Стафла. И как ему, Кристиану Габлеру, в такой ситуации поступать?

«А никак не поступать, – бесшабашно подумал Крис. – Я в загуле, и пусть весь мир занимается чем угодно».

Судя по такому решению, алкоголь все-таки свое дело сделал, и реальность представлялась Габлеру чем-то очень далеким. Или он сейчас был далек от реальности.

С экрана тивишника уже исчезла заставка с гербом, и там визгливо пел кто-то высокий и волосатый, бегая среди горящих кустов. Мгновение спустя в эти звуки вплелся сигнал унидеска. Габлер достал аппарат из кармана безрукавки и с некоторым трудом сфокусировал взгляд на пришедшем мейле:

«Мы особенно и не надеялись. Ты прав: в жизни много лжи. Будем действовать самостоятельно, как решили. И уже действуем».

Это значило, что у мистера Аллена Сюрре в скором времени появятся новые заботы. Или исчезнут все заботы. Сообщение Лили Акимжанов можно было истолковать только так.

– Меня это не касается, – пробормотал Крис, выбираясь из кресла. – Плыву по волнам и не хочу больше ничего знать…

* * *