Копье и кровь

Габлер сидел, буквально придавленный взглядом Ориобеллиза, и чувствовал, что мурашки превращаются в сотни холодных колючих льдинок, от которых стыла кровь. Да, древние знания не лежали в этой обители мертвым грузом – служители Триединого старались использовать их в своих интересах. Им удалось каким-то образом обработать сотни, а то и тысячи номиан, внедрив им в голову скрытую программу. И когда программа включится, эти номиане направятся к тайникам с гранатами – места таких тайников подскажет та же программа, – а потом… Страшно представить, во что превратятся города Нова-Марса… И сколько будет жертв…

– Мы не ставим целью уничтожить все что только можно, – продолжал главный жрец, словно уловив мысли Криса. – Мы просто покажем, на что способны. Мы дадим понять этому Сюрре, что в состоянии уничтожить всю экономику, насажденную здесь Империей. Нам, служителям единомножественного Беллиза-Беллизона-Беллизонов, она не нужна. И зачем Сюрре такой Милиль? Надеюсь, у него хватит ума понять, что цепляться за Милиль бесполезно и лучше навсегда забыть о нем.

– Но если вы пойдете на такое, то кровь жертв будет не на Императоре, а на вас, – пробормотал Габлер. – Это тебя не смущает, ондаллио Ориобеллиз?

Впрочем, он уже знал, что ответит беллизонец.

– Я не злодей, и меня не радует чужая смерть. Если бы можно было обойтись без крови, я бы с удовольствием выбрал такой путь. – Жрец медленно откинулся на спинку стула. – Но крови не избежать. И только от Сюрре зависит, сколько ее прольется.

В зале наступила тишина. Крис лихорадочно соображал, что можно возразить этому… этому фанатику. Наконец ему показалось, что он нашел решение.

– Внедрите программы… ну, этих ваших червей-балунконов… во всех номиан, – предложил он. – Кроме беллизонцев. Пусть у населения возникнет непреодолимое желание покинуть планету.

– Не получится, – бросил Ориобеллиз. – Черви умирают, выполнив свою задачу, и самостоятельность мышления возвращается. И это был бы очень долгий путь, ведь воздействовать придется на миллионы и работать с каждым.

– А так, думаешь, получится? – прищурился Габлер. – Босс поймет, кто стоит за этими взрывами… Собственно, вы сами его предупредили… И сделает все, чтобы ваш подземный город перестал существовать. Ядерный удар даже горы не выдержат, это я точно знаю. Если одной бомбы не хватит, не пожалеют и второй, и третьей… В Стронгхолде, конечно, после этого вряд ли кто-то захочет оставаться, и в Камне, и в Нижнем Волоке… И в Эммаусе, пожалуй… Но планета большая, так что переселятся на новое место и будут жить дальше. А вот вас уже не будет.

– Бомбу еще надо сюда доставить, – сказал жрец. – Не думаю, что они смогут это сделать. Не дадим.

В зале вновь воцарилось молчание.

«Угораздило же меня во все это вляпаться, – вдруг подумал Крис. – Не встретил бы тогда Эрика, и не было бы никаких передряг…»

Хотя… Даже если бы он тогда не встретил Эрика Янкера, то сейчас все равно был бы здесь, на Нова-Марсе. Только в составе двадцать третьей вигии, которую, скорее всего, бросят на штурм храма. И выбора бы у него не было. А пока выбор был.

«А если сейчас свернуть шею Орио? – пришла ему в голову новая мысль. – Помешает ли это пробуждению червей? Или команду на пробуждение может дать не только он?»

Жрец посмотрел на Габлера так, словно догадался о его намерениях, и произнес, подавшись к столу:

– Всего лишь несколько часов назад у нас появилось еще одно средство, которое ставит нас как минимум на один уровень с силами Сюрре. То есть проиграть мы просто не можем.

– Какое? – оторопело спросил Крис.

Ориобеллиз отодвинул стул и поднялся из-за стола:

– Сейчас увидишь.

Он подошел к статуе, запустил руку ей за спину и повернулся к Габлеру. Теперь Ориобеллиз держал в руке какой-то зеленоватый предмет размерами побольше парализатора – сантиметров двадцать пять в длину и около пятнадцати в ширину. Когда жрец приблизился к столу, Крис понял, что это сложенный в несколько раз кусок какой-то ткани с мягким отливом, похожей на бархат. Возможно, это и был бархат. Ориобеллиз положил его на стол, начал разворачивать, и Габлер усомнился в своем предположении. Это был не просто кусок ткани, это было нечто, завернутое в ткань. Он еще не успел осознать, что же лежит перед ним на столе, а сердце уже замерло, а из всех чувств осталось только одно: удивление. Точнее, изумление. А еще точнее – обалдение.

– Бли-ип… – Это было все, что, приподнявшись со стула, смог выдавить из себя Крис.

На зеленоватом бархате лежал предмет, очень похожий на носовую часть боевой ракеты, только сплюснутую, словно она побывала под прессом. С одной стороны находилось острие, противоположная сторона была раздвоена. Гладкая серая поверхность предмета едва заметно светилась, явно сама по себе, а не отражая свет стен зала, и в ее глубине кружились мелкие-мелкие искорки. Крис уже знал, что лежит перед ним, и все-таки вопросительно взглянул на Ориобеллиза.

– Это не блип, мистер Габлер, – едва заметно усмехнулся жрец. – Это Небесный Коготь. Еще один раналлакс.