Копье и Лавр

Гибкий, похожий на барса юноша в золотом доспехе прыгнул на Ифину справа. Одним ударом он рассек ей голову надвое, от макушки до челюсти. Лук выпал из трясущихся в конвульсии пальцев. Язык, всегда готовый задать вопрос о чем угодно, безвольно вывалился изо рта.

Когда Ифина рухнула на палубу, глаза ее уставились на Тигону со странным недоумением. Будто она хотела еще, по своему обыкновению, что-то спросить, но не дождалась ответа.

На миг ужас сковал Тигону. Руки не слушались, ноги будто приросли к палубе.

Зверь в шкуре человека повернулся к ней, и в его глазах Тигона увидела свою смерть.

Когда он бросился на нее, инстинкты и тренировки все же напомнили о себе. Способность двигаться вернулась настолько, чтобы вскинуть лук, закрываясь от удара.

Лук распался надвое. Она была безоружна, не считая жалкого кинжала. Рот зверя оскалился в улыбке.

Убегать от такого противника по палубе было бы верным самоубийствам. Поэтому Тигона, повинуясь скорее чутью, нежели разуму, бросилась к канатам и принялась взбираться на главную мачту. Так кошка лезет на дерево, спасаясь от клыков собаки.

К сожалению, эта собака могла последовать за ней.

***

Баррад Дарафалл вгляделся в сцену побоища. Каждый сейчас бился за свою жизнь, и на фигуру в тени навеса никто не обращал внимания.

Девушки совсем еще юные, не видевшие ни одной битвы. Когда они сталкиваются с врагом, на их лицах ужас. Это атака отчаяния.

И все же они бьются и убивают. Они сражаются вместе, друг за друга, спина к спине. Они напуганы, им некуда отступать, но тем они и опасны. Отчаяние рождает мужество.

Сил у него оставалось на одно смертельное проклятие.

Нужно найти их вождя. Обезглавишь отряд, и мужество сменится безысходностью.

***

Ариста ударила противника коленом в пах и, не давая опомниться, вонзила гладий в горло. Кровь полилась по лезвию, молодой сатрапид в зерненом доспехе рухнул к ее ногам. И тут сверху раздался крик.

Тигона лезла по канатам к главной мачте, а за ней гнался с окровавленным скимитаром высокий юноша с черными волосами, в залитом кровью доспехе червонного золота, с золотым диском на груди. Острием сабли он только что полоснул девушку по ноге.

Вот он. Принц Хеменидов, о котором говорила Тамриз. Их шанс на победу.

— Окаста!

Дочь капитана, только что обезглавившая вражеского бойца в двух шагах от нее, обернулась. На лице Окасты застыло свирепое выражение. Нижняя губа была разбита.

Ариста махнула рукой на канаты, пальцами подала условный знак: прикрой меня, сестра.

Окаста кивнула. Вместе, поскальзываясь на окровавленных досках, они бросились к канатам. Позади Ариста услышала звон стали, но удара в спину не последовало.

— Шевели задницей, Гракх, их тут слишком много!

Все хорошо. Сестра прикрывает ее. Она успеет.

***

«Попалась», — подумал Дарафалл.

Жилистая русоволосая девчонка выкрикнула команду и понеслась через палубу, прикрытая верной подругой. Ее спину закрывают без промедления, её приказу подчиняются. Несомненно, она и привела сюда этот безумный отряд.

Пора с этим покончить.

Баррад Дарафалл выскользнул из тени и, шагая через разбросанные по палубе трупы, двинулся девчонке наперерез.

***

Раненая нога соскользнула, тело потянуло вниз. Тигона повисла над волнами, держась одной рукой за жесткий канат.

Она успела подтянуться за миг до того, как скимитар преследователя вспорол бы ей бок. Юноша проворно лез за нею. Их отделяло не более ладони.

Тигона плюхнулась животом на брус мачты и поползла на четвереньках прочь от страшного противника. На середине мачты она встала на ноги, остановилась, оглянулась.

Юноша с глазами барса уже стоял на краю мачты и с усмешкой наблюдал за нею. Он игриво показал пальцем вниз. Тигона без слов поняла его мысль.

Под ними двадцать локтей высоты. Единственный безопасный путь вниз — канаты, по которым они только что поднялись. Бежать на узкой мачте некуда. У нее кинжал и дрожащие коленки против его длинного скимитара и многолетней боевой выучки.

Это конец.

Юноша шагнул вперед по мачте и двинулся к ней.

***

Ариста была уже у самых канатов, когда движение справа, в уголке глаза, заставило ее обернуться.

Фигура в черном плаще шла к ней, не глядя на хаос битвы вокруг, не теряя равновесия на скользких от крови досках. На неё глядел внимательный, черный как морские глубины глаз. Второй глаз, из серого стекла, таращился холодно и бессмысленно.

Снова это странное чувство, как в день казни на площади. Тепло, покой, рокочущий смех отца. На миг Ариста забыла о битве, захваченная этим детским блаженством.

Человек в черном остановился в пяти-шести шагах от нее. По лицу его пробежала безрадостная, презрительная улыбка. Он протянул к ней открытую ладонь.

С ладони сорвалась слепящая молния и полетела к Аристе.

Ни отскочить, ни увернуться она бы не успела. Времени хватило только на то, чтобы поднять меч в жалкой попытке защититься.

Молния выбила гладий из рук и ударила Аристу прямо в сердце.

***

Битва на корабле замерла и застыла. Все — и сатрапиды, и дочери Стратегикона — с ужасом воззрились на девушку, которую поразила молния.