Копейщики

А тем временем небольшой отряд личной охраны графа Триполи вместе с немногими тамплиерами атаковал вражескую линию лучников в северном направлении. Неожиданность удара и неудачная тактика сарацин, получивших задачу преградить дорогу пехоте, позволило конному отряду прорваться в образованную мусульманами брешь и уйти в Триполи. Арабам не хотелось испытывать на себе удар лучшего из подразделений крестоносцев.

Для остальных всё было кончено. Оставшиеся без лошадей рыцари сражались в пешем строю и превратились в легкую добычу для стрел. Юркие мусульманские всадники, тщательно выцеливая, стреляли на выбор в незащищённую щитами и кольчугами плоть.

На исходе битвы уцелевшие рыцари в тяжёлом вооружении, непригодном для битвы в пешем строю, измученные жаждой, ранами и усталостью, валились с ног, как подкошенные. Армия Иерусалимского королевства перестала существовать.

В плен попали Ги де Лузиньян, его брат Амори - коннетабль, глава Ордена тамплиеров Жерар де Ридфор, Магистр ордена иоаннитов-госпитальеров Маркграф Монфератский, епископ Лидский, бароны и большая часть оставшейся в живых дворянской рыцарской знати.

Саладин с печальной улыбкой смотрел на потных, покрытых густой пылью пленников. Их выстроили жалкой неровной шеренгой перед его шатром, и он под прикрытием приспущенного полога внимательно разглядывал бывший цвет иерусалимского рыцарства.

Белый плащ с красным крестом на Ги де Лузиньяне побурел от грязи и крови лошади, убитой под ним. Но король выглядел увереннее своих товарищей по несчастью. Его глаза на побледневшем от гнева лице горели неутолённой жаждой битвы.

Жерар де Ридфор едва держался на старческих усталых ногах. Епископ Лидский растерянно комкал в руках расшитое золотыми нитями полотнище, украшавшее совсем недавно Животворящий крест[82], растоптанный конницей мусульман в щепки.

Рене де Шатильон - этот дерзкий, жадный, неуправляемый, своевольный гордец - дрожа от бессильной ярости, прятался за спинами остальных, опустив длинноволосую, седую от пыли голову.

Саладин вышел из шатра, подошёл к королю Иерусалима и сам, без помощи слуг, подал ему чашу прохладного щербета. Король с учтивым полупоклоном отпил половину и передал чашу де Шатильону.

Предводитель мусульман с упрёком тихо сказал королю:

- Ты же знаешь, король, наши обычаи. Рене - мой кровник. Арабское гостеприимство и моё милосердие не распространяется на него. Оно также не касается тамплиеров. Монах, взявший оружие в руки, предназначенные для перелистывания страниц святых писаний и к благословению нуждающихся, для меня – вне закона. Или они примут ислам - или умрут прямо здесь, у моих ног, - Саладин вытащил из ножен свой меч, тот самый Зу-ль-факар, и подошёл к Шатильону.

Шатильон, с трудом собрав на распухший язык несколько капель слюны, плюнул на хафтан своего врага.

- Гори в аду, потомок осла и блудливой кобылы!

В ту же секунду в руках Правителя Египта сверкнул тяжёлый клинок. Удар вышел быстрым и точным. Рыцарь упал на колени. Подбежавшие телохранители добили его кинжалами.

Через час все: и тамплиеры, и госпитальеры были казнены. Остальных пленных связали и увезли в Дамаск до получения выкупа. Принявших ислам взяли на службу в гарнизоны крепостей. Бедных дворян, кто не мог заплатить выкуп, продали в рабство. Раненых просто отпустили на волю Аллаха. Среди казнённых тамплиеров не было лишь Великого Магистра. Старика, как это ни странно, освободили позднее без всяких условий.

С этого дня Иерусалим был обречён. Взятие города стало делом времени.

Остальные крепости королевства остались без гарнизонов. Толстые, внушающие уважение и страх, стены замков стали отныне пустой скорлупой орехов. В течение месяца пали Сидон, Бейрут, Аккра, Иерихон, Наблус, Кейсария, Аскалон и большая часть густой сети укреплённых поселений крестоносцев. Ещё держался Тир, Бофор, Антиохия и Триполи.

2 октября 1187 года Иерусалим сдался Саладину после непродолжительной осады.

***

Жерар де Ридфор, исхудавший в плену скорее от ненависти и желчи, чем от недостатка пищи, сидел на простой деревянной лавке в одной из башен последнего оплота тамплиеров на Святой земле - замка Шато Пелерин. Старика терзали гордыня и уязвлённое самолюбие. Агаряне отпустили его без выкупа, без переговоров, без церемоний клятвы. Его привезли к стенам крепости и просто сбросили с лошади в песок перед воротами, как ненужный мешок с глиняными черепками. Такого оскорбления де Ридфор не испытывал никогда в жизни. Магистр вздохнул, отгоняя невесёлые мысли. Сегодня ему ещё нужно просмотреть списки имущества ордена, внести поправки, вычёркивая утраченное, лишнее и оставляя самое необходимое. Готовился последний конвой в порт Тира для погрузки на корабли храмовников орденской казны, лошадей и добычи рыцарей.

Перебирая глиняные дощечки, он вспоминал последнюю проигранную битву и всё не мог понять, где и как он, умудрённый боевым опытом воин, мог допустить ошибку. И самый главный вопрос, который он себе задавал:

- Почему?