Копи Хаджибейского лимана

Там было слишком темно. По привычке он щелкнул выключателем. Ничего не изменилось — прихожая по-прежнему была забита кучей бесполезных вещей. Володя разглядел огромную бронзовую лампу, какие-то подушки, напольную стеклянную вазу... Затруднительно было передвигаться среди такого количества вещей.

— Алена! Я пришел! — снова крикнул Соснов-ский.

Но и в этот раз ему никто не ответил. В квартире стояла пугающая тишина. Володя ощутил липкий ледяной пот, выступивший на коже. Слишком много страшных неожиданностей подстерегало его в этот день! Неужели и здесь что-то произошло?

Сосновский решительно направился в комнату. Щелкнул выключателем. Алена лежала на животе, лицом вниз на полу возле дивана. Длинные волосы ее разметались по ковру. Красный халатик задрался, обнажая белые ноги. Володя бросился к ней — и остолбенел! Она была мертва.

Он аккуратно перевернул ее на спину. Алена была задушена. Лицо ее было багрово-черным, голова неестественно повернута вбок, на шее виднелись синие пятна. Очевидно, ее задушили руками. Сдавили с такой силой, что свернули шею.

Володя прикоснулся к ее руке — кожа была ледяной на ощупь. От тела исходил неприятный запах — трупный запах начала разложения. Судя по этим признакам, Алена была мертва довольно давно. Часов 5—6, никак не меньше. Кто же тогда звонил ему? Сосновский похолодел от ужаса.

Он бросился к выходу, как вдруг... Шум, идущий от входной двери, заставил его замереть на месте. Больше всего на свете он жалел, что не взял с собой оружия. Но разве он мог догадаться, что понадобится нести револьвер к бывшей жене?

Дальше все произошло мгновенно. Сосновский ощутил удар в спину, к его лицу плотно прижали что-то мокрое. Сладковатый, приторный запах заполнил все. Комната закружилась. Кружась вместе с ней, Володя провалился в поглощающую его черноту, без звуков и сновидений...

ГЛАВА 19 Классификация Софы: леи и шаи. Бегство Тани в пещерный город. Володя в тюрьме. Рассказ Тучи

Таня не читала газет. А потому на следующую ночь после неудавшегося налета спокойно легла спать. Ее не мучили плохие предчувствия. И она давно уже перестала бояться избежать того, чего никак нельзя было избежать.

Никакого впечатления не произвела на нее и записка Володи. Таня ее просто не поняла. Она знала, что Володя всегда страдал излишним драматизмом, и решила, что это очередная неудачная попытка просто привлечь ее внимание.

Кагул исчез — Туча помог ему скрыться почти сразу. Положение его было гораздо страшней. Малины Молдаванки больше не были надежным прибежищем. Большевики умудрились везде засунуть своих шпионов, и никто не мог даже догадаться, кто в окружении способен сдать просто так.

Кагулу нельзя было показываться и у Тани в Каретном переулке. Поэтому Туча вывез его за пределы Одессы, и Таня даже не знала куда. Ей было все равно. Туча прятал Кагула у проверенных людей, он залег на дно.

А Таня была беспечной. Она играла с Наташей, смеялась вместе с ней. На ее душе было светло. Перед глазами Тани все время стояло лицо Володи — только его лицо. И от этого душу заполняли ослепительные лучи света, и было так легко, радостно жить, словно там, за гранью этого света, не было прожитой бездны, протягивающей свои хищные и острые щупальца.

Когда-то давно, еще во времена жизни на Молдаванке, в окружении своих подруг, Таня слышала очень интересную вещь. Об этом больше всех любила разглагольствовать Софа — мать Иды и Цили. Упираясь руками в толстые бока, она говорила громко, с придыханием, всегда на одесском языке, мешая слова на идиш, украинском, русском. И оттого острой, отточенной, просто невероятной получалась эта для кого-то дикая смесь.

Софа говорила, что все одесские женщины делятся на две категории. Это леи и шаи. И исключения из них невозможно найти. Леи — ленивицы.

Шаи — дуры. К ним также относятся женщины из той породы, о которой принято говорить «умная, но дура». И каждой «породе» Софа давала весьма забавную классификацию.

Леи вальяжны. Они не любят работать, что-то делать, куда-то спешить. Чаще всего леи — это роскошные женщины, которые берегут и лелеют свою красоту. Леи любят спать допоздна. Собираются куда-то очень долго. Это про них придумали анекдот «Сколько часов тебе нужно для того, чтобы собраться за пять минут?»

Леи вечно опаздывают, не любят работу и почти никогда не достигают в ней успехов, особенно в мужском деле. Но леи — это женщины на сто процентов. Они всегда состоят в отношениях и никогда не бывают одни.