Копи царя Соломона

За ними и мы, то есть «Буйволы», спустились по лугу и остановились за сто шагов от Белых, немного повыше их, образуя резерв. Отсюда нам были отлично видны все войска Твалы, который, очевидно, уже успел получить значительные подкрепления после утренней битвы и, несмотря на свои потери, имел в своем распоряжении не менее сорока тысяч человек, которые теперь поспешно шли прямо на нас. Но, подойдя ближе, они замедлили свое движение, так как заметили, что их полки могут проникнуть в ущелье только поодиночке и что в нескольких шагах от его входа стоит цвет и слава кукуанской армии, знаменитый отряд Белых, готовый преградить путь даже целому войску. Между тем не было никакой возможности добраться до горы с этой стороны иначе как через ущелье, так как его стены были необыкновенно круты и усеяны острыми камнями. Убедившись в этом, они поколебались, а потом и совсем остановились; лезть прямо на копья грозных воинов, которые стояли и ждали с такой непоколебимой твердостью, никому не хотелось. Но тут высокий полководец, украшенный обычным головным убором из развевающихся страусовых перьев, по всей вероятности сам Твала, выбежал вперед с целой толпой вождей и ординарцев и отдал какое-то приказание. Тотчас же передовой отряд испустил громкий воинственный клич и устремился на Белых. Те продолжали стоять совершенно безмолвно и неподвижно до тех пор, пока неприятель не подошел на сорок шагов и страшные толла не посыпались непрерывным дождем в их ряды.

Тогда они подняли свои огромные копья и бросились вперед с громкими криками. Завязался смертельный бой. Через минуту щиты гремели, точно гром, сшибаясь в руках противников, и по всей равнине засверкали, точно молнии, тысячи двигающихся копий. Волнующаяся масса разящих и сраженных подавалась то туда, то сюда, но недолго. Нападающие все убывали и убывали и вдруг точно растаяли; еще один отчаянный, безумный натиск – и их точно не бывало. Белые смяли их дочиста, как смывает огромный вал все преграды на своем пути. Все было кончено, отряд совершенно уничтожен, но зато Белых осталось только два ряда, целая треть их погибла…

Они снова сплотились тесными рядами, плечом к плечу, и безмолвно остановились, ожидая нового нападения. К моей величайшей радости, издали мне бросилась в глаза белокурая борода сэра Генри, который ходил взад и вперед, равняя ряды. Стало быть, он еще жив!

Между тем мы вступили на поле сражения. Оно было завалено телами мертвых, умирающих и раненых. Игноси тут же отдал приказание, облетевшее все ряды, чтобы отнюдь не убивать раненых врагов; насколько мы могли судить, оно было исполнено в точности.

Но тут второй отряд, с белыми перьями и щитами, выступил против уцелевших двух тысяч Белых, которые ждали его приближения все в том же зловещем молчании, пока враги не подошли на сорок шагов, и тогда обрушились на них с непреодолимой силой. Снова раздался страшный гром сшибающихся щитов, снова повторилась мрачная трагедия. Только на этот раз дольше пришлось дожидаться исхода битвы; первое время представлялось просто невозможным, чтобы Белые снова одержали верх.

Нападающие – все народ молодой – дрались с безумной яростью, и сначала казалось, что они одолеют наших ветеранов одной численностью. Резня была просто ужасна.

Но превосходная дисциплина и непоколебимое мужество могут совершить настоящие чудеса, и один ветеран сто́ит двух молодых воинов, как это скоро оказалось в настоящем случае. Мы уже думали, что Белым несдобровать и готовились занять их место, как только они очистят его, погибнув все до единого, как вдруг звучный бас сэра Генри выделился из общего гвалта, и я увидел, как сверкнул его боевой топор, которым он взмахнул над своей оперенной головой. Они быстро переменили тактику; Белые перестали подаваться вперед и стояли теперь неподвижно, как скала, о которую тщетно разбивались яростные волны копьеносцев. Но вот они снова двинулись, на этот раз уже вперед; так как огнестрельного оружия у них не было, то не было и дыма, так что нам все было отлично видно. Еще минута – и наступление стало ослабевать.

– Вот это настоящие мужчины! Они снова одержат победу! – воскликнул Игноси, который все время скрежетал зубами от ярости, стоя рядом со мной. – Смотри – уже кончено!