Копи царя Соломона. Прекрасная Маргарет

Когда Питер и Кастелл уже подходили к берегу, они увидели собравшихся там людей и решили, что это, наверно, жители маленького городка Мотриля, расположенного на берегу реки, впадающей в залив. Кроме того, они заметили на берегу шлюпку с «Сан Антонио» и обрадовались: шлюпка лежала на киле, и на дне ее было совсем немного воды, – значит, она благополучно добралась до берега. Поблизости лежало пять или шесть трупов, – по всей вероятности, это были матросы, поплывшие за шлюпкой или уцепившиеся за ее борта, но среди утонувших не было женщин.

Когда Питер и Кастелл выбрались на берег, здесь оставалось совсем мало людей; большинство отправилось грабить корабль, часть людей готовила лодки для той же цели. Их встретили лишь женщины, дети, трое стариков и священник. Этот последний, человек с жадным взглядом и хитрой, лицемерной физиономией, пошел им навстречу, вежливо поздоровался и сказал, что они должны благодарить бога за свое спасение.

– Это мы, конечно, сделаем, – ответил Кастелл, – но скажите нам, отец, где наши спутники?

– Вот некоторые из них, – сказал священник, указывая на трупы, – остальные вместе с двумя дамами два часа назад уехали в Гранаду. Маркиз Морелла, который дал мне этот приход, сказал нам, что корабль утонул и никого больше не осталось в живых, а так как в тумане ничего не было видно, мы поверили ему. Вот почему мы не пришли сюда раньше, ибо, – многозначительно добавил он, – мы люди бедные и святые редко посылают нам кораблекрушения.

– Как они отправились в Гранаду, отец?– перебил его

Кастелл. – Пешком?

– Нет, сеньор, они силой забрали всех лошадей и мулов в деревне, хотя маркиз и обещал вернуть их и заплатить нам потом. Мы доверяем ему, потому что у нас нет другого выхода. Обе дамы плакали и умоляли нас приютить их, но маркиз не позволил, хотя они выглядели такими печальными и утомленными. Бог даст, нам вернут наших лошадей, – благочестиво закончил он.

– А для нас лошадей не найдется? У нас есть немного денег, и мы может заплатить, если это будет не очень дорого.

– Ни одной, сеньор, ни одной, забрали всех. К тому же вы сейчас вряд ли сумеете ехать – вы так много перенесли,

– и он указал на раненую голову Питера и перевязанную руку Кастелла. – Почему бы вам не остаться здесь и не отдохнуть?

– Потому что я отец одной из этих дам, и она, конечно, уверена, что я утонул. А этот сеньор – ее жених.

– Ага, – произнес священник, с интересом разглядывая их, – тогда какое же отношение имеет к ней маркиз? Но я лучше не буду задавать вопросов, здесь не исповедь, не так ли? Я понимаю ваше беспокойство – ведь этот гранд пользуется репутацией весьма веселого мужчины. Прекрасный сын церкви, но, без сомнения, очень веселый – И

священник, улыбаясь, покачал своей бритой головой. –

Однако, сеньоры, пройдемте в деревню, вы там сможете отдохнуть и перевязать свои раны. А потом мы поговорим.

– Нам лучше пойти, – обратился Кастелл по-английски к Питеру, – здесь на берегу нет лошадей, а мы не можем в таком состоянии идти пешком в Гранаду.

Питер кивнул, и священник, которого, как они выяснили, звали отец Энрике, повел их.

На вершине холма, в нескольких сотнях шагов от берега, они обернулись и увидели, что теперь уже все здоровые жители деревни были заняты грабежом каравеллы.

– Они хотят вознаградить себя за своих лошадей и мулов, – пожав плечами, заметил отец Энрике.

– Это я вижу, – отозвался Кастелл, – но вы. .

– О, за меня не бойтесь, – с хитрой улыбкой ответил священник: – церковь не занимается грабежом, но в конце концов она получает свою долю. Народ здесь благочестив.

Я только боюсь, что, когда маркиз узнает, что корабль не утонул, он потребует с нас возмещения убытков.

Они перевалили через холм и увидели белые стены и красные крыши деревушки, раскинувшейся на берегу реки.

Еще через пять минут их проводник остановился перед домом на грубо замощенной улочке и отпер дверь ключом.

– Вот мое убогое жилище, когда я нахожусь здесь, а не в

Гранаде, – сказал он. – В нем я буду иметь честь принять вас. Видите, рядом церковь.

Они вошли во внутренний дворик, где вокруг фонтанчика росло несколько апельсиновых деревьев, у стены стояло распятие в человеческий рост. Проходя мимо распятия, Питер поклонился и перекрестился, но Кастелл не последовал его примеру. Священник быстро взглянул на него.

– Вам, сеньор, следовало бы поклониться изображению нашего спасителя, по милости которого вы избегли смерти; маркиз говорил мне, что вы оба погибли.

– Моя правая рука повреждена, – не растерялся Кастелл, – и я вознес молитву в моем сердце.