Копи царя Соломона. Приключения Аллана Квотермейна. Бенита

Маленькая Флосси долго всхлипывала и дала мне на память локон своих золотистых волос, который хранится у меня до сих пор. Я подарил ей чек на тысячу фунтов и в записке уполномочил ее отца положить капитал под проценты в надежный банк, с тем чтобы по достижении известного возраста или в случае замужества Флосси купить ей бриллиантовое ожерелье. Я выбрал бриллианты, потому что ценность их не падает и в трудные минуты жизни моя любимица может всегда обратить их в деньги.

Наконец после долгих прощаний и рукопожатий мы двинулись, простившись со всеми обитателями миссии. Альфонс горько плакал, прощаясь со своими хозяевами, его мягкое сердце разрывалось на части. Я не особенно огорчился, когда мы ушли, так как ненавижу все эти прощания. Тяжелее всего было смотреть на грусть Умслопогаса, когда он прощался с Флосси, к которой сильно привязался. Он говорил, что она так же мила, как звезда на ночном небе, и никогда не уставал хвалить себя за то, что убил лигонини, посягавшего на жизнь ребенка. Последний раз взглянули мы на прекрасное здание миссии — настоящий оазис в пустыне — и простились с европейской цивилизацией. Но я часто думаю о семействе Макензи, о том, как добрались они до Англии; если они живы и здоровы, то, вероятно, прочтут эти строки. Дорогая Флосси! Как поживает она в стране, где нет черных людей, чтобы беспрекословно исполнять ее приказания, где нет снежной вершины величественной горы Кения, которой она любовалась по утрам! Прощай, моя милая девочка!

Покинув миссионерский пункт, мы пошли вдоль подножия Кения, миновали горное озеро Баринго, где один из наших аскари был ужален змеей и умер, несмотря на все наши усилия спасти его. Мы преодолели расстояние около ста пятидесяти миль до другой великолепной, покрытой снегами горы Лекакизера, на которую, по моему убеждению, никогда не ступала нога европейца. Здесь мы провели две недели, а затем ступили в нетронутый лес округа Эльгуми, где водилось множество слонов.

Лес просто кишел зверями, где их прирост регулировался только законом природы. Нам и в голову не пришло стрелять слонов, во-первых, потому, что у нас осталось немного зарядов — осла, груженного патронами, унесло прочь течением, когда он переходил реку вброд, а во-вторых, потому, что мы не могли нести с собой слоновую кость и не хотели убивать животных ради удовольствия. В этом лесу слоны, незнакомые с нравами охотников, подпускают людей к себе на двадцать ярдов. Сложив огромные уши, похожие на гигантских щенков, они разглядывают необычное для них живое существо — человека. Почуяв опасность, слон, стоящий впереди, начинает трубить тревогу, однако это случается редко.

Кроме слонов, в лесу водится много всякого зверья, и даже львы! Я не выношу вида льва, после того как один из них цапнул меня за ногу, оставив калекой на всю жизнь. Лес Эльгуми изобилует мухами цеце, укус которых смертелен для животных. Не знаю, то ли из-за плохого корма, то ли из-за особенно ядовитых в этой местности укусов цеце, но наши бедные ослы падали в изнеможении. К счастью, укусы оказали свое действие не ранее как через два месяца, когда вдруг, после двух дней холодного дождя, все животные пали. Сняв шкуру с некоторых ослов, я обнаружил на мясе полосы — характерный признак смерти от укуса цеце, указывающий на место, куда насекомое воткнуло свой хоботок.

Выйдя из леса, мы пошли к северу, согласно указаниям мистера Макензи, и достигли большого озера Лага длиной пятьдесят миль, о котором говорил несчастный, трагически погибший путешественник. Здесь, в местности, совершенно не похожей на Трансвааль, мы около месяца странствовали по холмам, поднимаясь по крайней мере на сотню футов каждые десять миль. Гористый край заканчивался скоплением заснеженных гор, среди которых лежало, по словам путешественника, «озеро, не имеющее дна». Наконец мы добрались до этого озера, очевидно возникшего на месте погасшего кратера. Заметив деревушки на берегу озера, мы спустились, с большим трудом продираясь через сосновый лес, разросшийся вокруг кратера, и были гостеприимно приняты простым, мирным народом, который никогда не видел белых людей. Они обращались к нам очень почтительно и угощали молоком и всем, что у них было. Это удивительное озеро располагается, согласно указаниям нашего анероида[70], на высоте одиннадцати с половиной тысяч футов над уровнем моря в холодном климате, так похожем на английский. Первые три дня, впрочем, мы ровно ничего не видели из-за непроницаемого тумана. После того как полил дождь, укусы ядовитой мухи сказались на ослах, и они пали.