Копья и пулеметы

Как «политэмигрант», Наполеон ни малейшей опасности для британцев не представлял, а вот вернувшись к власти, мог стать нешуточной угрозой. Безусловно, одно время Наполеон наверняка не был прямым агентом английской разведки, но, безусловно, клиентом англичан (в том смысле, в каком это слово употреблялось в Древнем Риме. Больше всего ему соответствует русское «приживальщик»). После первой, неудачной, попытки государственного переворота, когда Наполеона посадили в тюрьму, но он ухитрился оттуда сбежать, то прибежище нашел в Англии, куда пробрался с неизвестно откуда у него взявшимся английским паспортом. Став императором, он какое-то время послушно следовал в фарватере английской политики, но потом, после Восточной войны, явно взбрыкнул и крепенько расплевался с прежними благодетелями. Я уже писал: отношения между двумя странами накалились настолько, что войну между ними прогнозировали всерьез. Обе страны, опять-таки на полном серьезе, стали строить у себя береговые укрепления. Чему сохранились вполне материальные свидетельства, которые можно увидеть своими глазами и при желании потрогать – остатки этих укреплений в Англии и Форт-Байяр во Франции, пребывающий в отличном состоянии. Так что, если Наполеон и был когда-то сговорчивым вассалом Англии, то теперь давненько уже стал угрозой – в случае возвращения к власти он наверняка повел бы прежнюю антианглийскую политику…

Во Франции давненько уж началось глухое брожение во всех слоях общества, то самое, которое частенько заканчивается серьезным мятежом. Особенно во Франции, где после Великой революции бунтовали часто и эффективно: в 1830 г. сбросили с трона последнего Бурбона, в 1848 г. – последнего представителя Орлеанской династии, а в 1871 г. – Наполеона Третьего. Причины всеобщего ропота банальны: казнокрадство, коррупция и все сопутствующее. Никто не знает, почему так получилось, но Франция XIX в. безусловно занимала первое место в Европе по коррумпированности и продажности политиков, чиновников, парламентариев, журналистов. Позади оставались Россия (хотя там во всевозможных аферах и казнокрадстве случались замешаны и великие князья) и Германия, ага, законопослушная Германия, ставшая тогда лидером так называемого грюндерства – массового учреждения финансовых пирамид, «дутых» банков и акционерных обществ, служивших исключительно для перекачки денежек сограждан в свой карман.

Разумеется, вышеописанного негатива хватало и при императоре, а как же, – но теперь, при демократическом правительстве с парламентом и президентом, выхлестнуло за все пределы (с демократическими правительствами такое случается, и необязательно во Франции. Как частенько бывает, при республиканском правительстве творилось такое, что времена Наполеона казались прямо-таки золотым веком, и все сильнее распространялось убеждение, что «при императоре жилось лучше»…)

Часть влиятельной военной верхушки начала втихомолку готовить переворт и восстановление на троне Наполеона, словно бы и легитимного императора – из страны он бежал, но отречения от престола не подписал. Улик не осталось никаких, серьезные заговорщики не оставляют ни списков членов, ни протоколов совещаний, но сохранилось достаточно сведений, что переворот готовился всерьез и Наполеон был поставлен об этом в известность. Чтобы укрепить здоровье, он перед высадкой во Франции лег на операцию по раздроблению камней в желчном пузыре…

И с операционного стола проследовал прямиком на стол в морге. Официальное объяснение – передозировка наркоза. Операция была не то чтобы заурядная, вроде удаления гланд, но довольно рядовая для того времени. Да и наркоз давно вошел в употребление. И в том и в другом врачи приобрели нешуточное мастерство. Так что дело остается темным. Возможно, конечно, что по недосмотру врачей получился банальный передоз, но когда при вроде бы банальных обстоятельствах умирает человек, представлявший своей персоной нешуточную угрозу для Англии, в голову поневоле лезут разные мысли… Одним словом, прямых улик нет, но все же, думается мне, британцев стоит, как писалось в полицейских документах в те времена, «оставить в подозрении»…

Вернемся к крушению императорского поезда возле станции Борки. За десятки лет до Старикова в своих написанных в эмиграции мемуарах утверждали, что это был не несчастный случай, а диверсия, люди крайне информированные: дядя царя великий князь Александр Михайлович и В.А. Сухомлинов, военный министр империи в 1909–1915 годах. Великий князь: «…покушение революционеров на императорский поезд». Сухомлинов: «Крушение поезда приписывалось неисправности железнодорожного пути, и министру путей сообщения пришлось покинуть пост, впоследствии же, значительно позднее, выяснилось, что это было делом рук революционных организаций».