Копия

– Как я понимаю, ему не хватало одного маленького шага и, по опыту знаю, что в таких случаях он абсолютно не сложный и лежит на видном месте, поэтому наименее заметный. Выражаясь современным языком, я бы нашел у себя окно “Завершение работы” и дальше выбрал опцию “Перезагрузка”, так как дальнейшие действия могли привести к полному сбою программы, без возможности восстановления.

– А что вы понимаете под словом “перезагрузка”?

– Полное отвлечение на время от проблемы, а чтобы легче это сделать, лучший способ поменять обстановку. А как поступил Альфред Вильм?

– Именно так, мистер Стеблин. Он взял удочки и, даже не закрыв лабораторию, уехал подальше от цивилизации на озера рыбачить, полностью отдавшись спокойствию первозданной природы. Дней через десять, вернувшись, и ещё не смыв с себя дорожную пыль, зашел в приоткрытую дверь постройки, где его уныло ждал остывший тигель. Оглянувшись по сторонам, он решил в первую очередь избавиться от кучи алюминиевых уголков, так как именно она напоминала больше всего о прошлых неудачах. Альфред взял в руки первую попавшуюся согнутую пластину и, не имея никакой цели, просто решил её распрямить. Она не поддалась, несмотря на все приложенные усилия. Это была победа! Он в радостной эйфории начал хватать все остальные и ни одну из них не удалось выровнять. Не знаю, мистер Стеблин, как он, история умалчивает, но я бы в тот момент заплакал.

– Меня сложно удивить, Джеффри, но это блестяще поучительная история. Так все-таки, в чем был секрет?

– Сейчас это знает любой студент-металлург, называя такой процесс искусственным старением материала. Нагрев, а затем резкое охлаждение, в десятки раз сокращает время перестановки атомов, для данного случая около шести дней, когда в естественных условиях это продолжается десятилетиями. Отсюда и название “старение”, просто таким способом оно ускоряется. Видите, всё дело было только во времени.

– Хотите сказать, Джессика быстро “постарела”?

– Да. Вам, как и Альфреду Вильму, не ведая того каким способом, удалось придать на первый взгляд мягкой субстанции прочность самурайского меча. Как и он, вы верно выбрали составляющие и дали время на их преобразования. Поверьте, я сразу увидел это в ней. Она сохраняла четкость в голосе, несмотря, что мы говорили о сентиментальных вещах. Не знаю, как выглядели глаза Жанны д’Арк, когда её вели на костёр, но мне кажется, у них был идентичный стержень. Она готова и это мой вердикт.

– Как-то всё хорошо, чтобы быть хорошо. И это, чёрт побери, настораживает.

– Мистер Стеблин, – протянул голосом Родман, чуть наклонив голову, демонстрируя небольшой укор, – я не в курсе всех остальных пунктов вашего плана и каково их состояние на данный момент. Я лишь говорю об одном из них, о Джессике и повторяю ещё раз – она полностью готова.

– Вы ошибаетесь. Я совершенно не думал о деньгах. Вы же это имели в виду? – и, не дав произнести слово, добавил. – Поверьте, я о них забыл. Мои мысли об общей картине, как вы правильно заметили насчёт пунктов.

– Ну что же, признаю свою ошибку в несправедливом обвинении, – опустив просительно глаза, с улыбкой ответил адвокат.

Влад поднялся с кресла и, пожелав удачи в сопровождение крепкого рукопожатия, направился к двери. Но только он прикоснулся к старинной фигурной ручке в виде прыгающего льва, как Джеффри остановил его.

– Постойте, я уверен, вам захочется узнать, что произойдет дальше. У каждой истории должен быть конец, без него это просто куплет из песни. Найдете меня в социальных сетях под именем Авшалом Родман. Там никого нет и израильская регистрация. Так, на всякий случай сделал, вот и пригодится. На аватарке будет фотография удода, это такая смешная птица с длинным клювом и хохолком.

– Я знаю.

– Пишите, отвечу.

Дверь закрылась, и адвокат начал медленно собираться, чётко представляя, какую проблему он будет решать послезавтра.

Глава 18. День Х

За стенами камеры это утро не отличалось ничем от всех предыдущих. Те же окрики охранников, вызывающие тихую брань малозаметно шевелящими губами, тот же звук неспешащих шагов, чьё эхо в поисках выхода бьётся по всему этажу, тот же пошловатый юмор с издевательским смешком принудительно прописанных здесь обывателей, тот же запах бетонной пыли, упорно пытающийся попасть в легкие через все дыхательные пути. Короче говоря, обычная непримечательная повседневная стабильность. Только для двоих в этом непроницаемом замке сегодняшнее утро было особенным. Для одного оно несло легитимную свободу, а другому, не совсем законную и ещё, не факт, состоявшуюся. Но её неописуемый запах сполна наполнил камеру одновременно с открывшимися глазами после вполне обычного сна.