Копия

Заложив хворост в мангал, юноша дождался, когда яркий язычок пламени стал облизывать тонкую сухую веточку, и после этого, вернулся на свое место. Он увидел перед собой продолговатую фарфоровую тарелку, почти такую же, какую по праздникам доставала его покойная матушка. чтобы положить на нее печеную рыбу. Однако, на этот раз, на этой продолговатой тарелке лежали несколько, еще дымящихся, благоухающих темно пурпурных кусков обжаренного мяса. С правой стороны от тарелки лежал небольшой нож, а слева серебряная вилочка. В одном углу тарелочки возвышалась горка желтой горчицы, в другом пирамидка красного томатного соуса.

Но тут Тэйри подумал, что Бонзи, ведь, рассчитывал только на одного человека, то есть на себя, а Тэйри только за то, что принес немного сухих веток и пару ведер воды уже съел добрую половину закусок, а теперь готов и половину порции баранины поглотить. Это же, вероятно, непочтительно! И он снова застыл в замешательстве.

И Бонзи снова без труда прочитал его мысли. Он пояснил, что если люди сидят за одним столом, то все, что находится на столе, в равной степени доступно каждому! И добавил, что ему, как принимающей стороне, будет приятно, если его гость вкусит каждое блюдо, которое будет выставлено на стол.

Воодушевленный этими словами, Тэйри с улыбкой кивнул хозяину, взял вилку с ножом и, как обычно, стал наблюдать за Бонзи. Хозяин же, слегка придерживая кусок мяса вилкой, отрезал, выпустившую ленточку пара, нежно розовую дольку, обмакнул ее одним концом в горчичку, другим концом в алый соус, и аккуратно, чтобы не испачкать усы и бороду, вложил ее себе в рот. Затем, прикрыв глаза, начал очень медленно и самозабвенно перекатывать языком этот питательный лепесток от щеки к щеке. Казалось, мясной лепесток таял у него во рту, ибо минула минута и Бонзи слегка сложив губы сердечком, словно поцеловав этот прекрасный мир, отправил размякшие мясные волокна в свой желудок. Затем, будто пробудившись от прекрасного сна, приподнял нож и вилку в намерении выбрать следующий лакомый кусочек. Глаза Бонзи были полузакрыты, но, между тем, он внимательно наблюдал за действиями своего визави.

Тэйри попытался в точности повторить все движения хозяина. Конечно же, получилось неуклюже, но, тем не менее, он испытал не меньшее наслаждение. Бонзи видел, что у парня не все получается, но он видел, что парень очень старается. И, именно, это нравилось Бонзи! Он подумал о глупости тех людей, к которым Тэйри пытался наняться в работники. Ведь они отвергали его только потому, что паренек искренне признавался в отсутствии навыков. Они, видимо, не могут понять, что для приобретения навыков в каком-либо деле, необходимо хотя бы попробовать себя в этом деле! Перед ними по сути была мягкая глина, из которой можно вылепить все что угодно, но они либо по недоумию, либо по ленивости этим не воспользовались. Да, в сущности, все людские невзгоды происходят либо по недоумию, либо по ленивости.

Дрова, которые Тэйри добавил в мангал, огонь пожирал быстрее, чем хозяин и его гость поедали мясо. Поэтому Бонзи прервал трапезу, достал из кибитки небольшой медный котелок, дно которого было заполнено сушеными листочками камелии, прицветниками розеллы, и еще какими-то душистыми травами. Бонзи залил в котелок воды из ведра и поставил прямо в догорающие дрова. Затем снова уселся и продолжил наслаждаться жареным мясом. Бонзи заметил, что пока он готовил чайный раствор, Тэйри также прервал трапезу и не прикасался к еде до тех пор, пока хозяин снова не уселся и продолжил кушанье. Это тоже очень понравилось Бонзи.

И вот, когда, наконец, с мясом было покончено, Бонзи торжественно объявил, что они совсем скоро будут пить чай! Пиала, которая еще совсем недавно была заполнена медом, оказалась наполовину пустой, и Бонзи высыпал в нее оставшийся миндаль и оливки, и перемешал все маленькой ложечкой. Над котелком стал подниматься легкий пар и Бонзи достал из корзины два, обернутых толстой бумагой, предмета. Это были пиалы для чая. Бонзи поставил одну пиалу перед Тэйри, а другую возле себя. Затем он достал из корзины рукавичку из толстой ткани, и, подойдя к мангалу, извлек из него котелок, наполненный бурлящей жидкостью.