Копия (СИ)

— Повернись, — коротко бросил Аргос, внимательно осмотрев пах монгрела и решив, что прикажет Поло сделать Хели эпиляцию — черные заросли не вызывали ничего, кроме отвращения. Прикасаться к этому не хотелось совершенно, даже ради того, чтобы лучше понять Ясона.

Зад монгрела понравился блонди гораздо больше паха, привлекло и само тело Хели — гибкое, худощавое, а главное — не обезображенное корявыми поделками трущобных рисовальщиков. Это означало, что кроме нового пэта ему достанется еще и чистый холст, на котором можно будет рисовать, сделать это тело красивее, поставить на нем свою печать.

— Душ, эпиляция, стрижка, — вставая с кресла, сказал Аргос, адресуя эти приказы Поло.

— Как стричь? — рискнул спросить фурнитур, зная, что если стрижка не понравится, он будет наказан.

— Вот так, — блонди коснулся коммуникатора и показал Поло снимок, на котором был изображен Рики. — Потом приведешь его ко мне.

— Будет исполнено, — поклонился фурнитур и обратился к застывшему с по прежнему склоненной головой Хели: — Идем, тряпки оставь.

Монгрел бросил короткий взгляд на блонди, а потом резко наклонился и что-то вытащил из кармана штанов.

— Что это? — тут же последовал вопрос Аргоса. — Покажи.

— Это моё, — по-детски ответил Хели, отступая на шаг и убирая руку за спину.

— Твоё? — приподнял бровь Аргос. — Похоже, ты не совсем понимаешь, что означает быть пэтом. Поло тебе пояснит, пока будет приводить в порядок тело, сейчас от тебя слишком сильно воняет.

Добавлять что-либо еще Аргос не стал, направился к выходу из комнаты, стремясь поскорее оказаться подальше от аромата Кереса.

========== Глава 5 ==========

Ощущая, как стекает по телу горячая вода, Хели клял себя на все заставки за то, что повелся на предложение этого… Поло и пришел сюда. Но вырваться из трущоб хотелось безумно, хотелось с того момента, как двери Гардиан закрылись за спиной монгрела. Керес встретил тогда еще совсем юного Хели похотью, алкоголем, сигаретным дымом, и руками — нетерпеливыми и жадными, бесцеремонно срывающими одежду. Руками Сэма, главаря одной их многочисленных трущобных группировок, первым заметившего «свежее мясо» и утащившим малолетку в свою нору.

Умом Хели понимал, что выжить в трущобах в одиночку не сумеет, это не удавалось еще никому, а он никогда не отличался ни физической силой, ни изворотливым умом. Уродился на свет самым обычным парнем, ну разве что симпатичным, но и это не сделало жизнь легче. Скорее, усложнило ее, потому что заполучить смазливого мальчишку хотел не только Сэм, и вскоре Хели сменил любовника, а потом это происходило снова и снова, до тех пор, пока сегодня к нему, гуляющему по улице Мидаса, не подошел чисто и богато одетый парень и предложил сделать шаг навстречу своим мечтам.

Шагнул, называется…

Услышать о том, что тобой интересуется блонди — это одно, а увидеть его перед собой — совсем другое. Что поразило сильнее — красота Аргоса или холодность взгляда и голоса? Что именно заставило покраснеть, как девственника, услышав приказ раздеться? Почему не слушались руки, а щеки горели все сильнее? Черт, неужели так действовала близость божества? А ведь именно божеством Аргос и казался, и продолжал казаться, несмотря на насмешки, которых блонди не жалел.

Еще было страшно, по-настоящему страшно, хоть прежде Хели не боялся никого из своих любовников, не считал их чем-то выше себя, да и снизу был далеко не всегда. А сейчас по коже пробегала дрожь, несмотря на горячую воду и клубы пара, наполнившие душевую кабину. Хели пытался представить, что же будет дальше и… не вырисовывалось совершенно ничего.

Собственное тело казалось чужим и незнакомым — чистое, отмытое до скрипа, лишенное волос под мышками и в паху — эпиляцией занимался всё тот же Поло, не скрывающий насколько ему противно смотреть на обнаженного монгрела, лежащего с широко раздвинутыми ногами. Разговаривать с Поло о чем-либо не хотелось, Хели видел, что фурнитур не в восторге от нового приобретения своего хозяина, и желал только одного, чтобы это «приведение в порядок» закончилось поскорее.

— Иди сюда, — сказал Аргос, когда Поло втолкнул Хели в комнату, всю мебель которой составляла кровать — широкая, как рыночная площадь. — Садись.

Комнату заливал яркий, бьющий по глазам свет, и монгрел особенно остро ощутил свою полную обнаженность. Сейчас на нем не было совершенно ничего, даже волосы стали короткими, о чем Хели по-настоящему жалел.

— Надо же, а ты не так уж плох, — равнодушно произнес блонди, внимательно осматривая своего снова покрасневшего питомца, — да и вони сточной канавы больше нет. Хорошо.

Сев на край постели, Хели все же нашел в себе силы посмотреть в глаза блонди — ничего, кроме пристального и равнодушного внимания. И как вести себя с ним? Что делать, чтобы не оказаться завтра в Кересе под очередным «сэмом»? В голову не приходило совершенно ничего, а потому он продолжал молча пялиться на Аргоса и вздрогнул, ощутив прикосновение холодных пальцев блонди к своему паху. Аргос словно проверял качество проведенной эпиляции, и по лицу невозможно было понять — нравится или нет.